Дверь распахнулась, и Арлиан влетел внутрь, мимо опешившего Хромого. Затем он развернулся и, прежде чем Хромой успел понять, что происходит, сильным ударом ноги захлопнул дверь.

Хромой зарычал и потянулся к шпаге, но острие клинка Арлиана коснулось его горла.

— Не испытывай мое терпение, — сказал Арлиан. — Запри дверь.

Хромой фыркнул:

— И не подумаю.

Арлиан слегка надавил, кончик его шпаги проткнул кожу на шее Хромого, и тот застонал.

— Запри дверь или уйди с дороги, — приказал Арлиан.

Хромой отступил на пару шагов.

Арлиан уже слышал голоса в коридоре, но не мог разобрать слов, и клинком второй шпаги задвинул засов. Потом быстро оглядел комнату.

В спальне стояли четыре кровати, по две у каждой стены довольно просторного помещения; закрытое ставнями мансардное окно в скошенном потолке находилось напротив единственной двери. По комнате были разбросаны сумки, простыни и одеяла. На маленьком столике горела масляная лампа.

На одной из кроватей сидела Цикада, на другой — Капля, обе в простых ночных рубашках. Они не отрываясь смотрели на него, явно не понимая, что происходит.

Арлиан улыбнулся.

— Цикада, — позвал он, — лови! — И бросил ей вторую шпагу, а сам вытащил мечелом.

Теперь, с привычным оружием, он чувствовал себя увереннее.

Она отпрянула в сторону и не сумела поймать оружие. Шпага упала на пол.

Кто-то начал стучать в дверь.

— Хромой! Открывай!

Хромой зарычал, но остался на месте, откуда не мог дотянуться до засова.

— Если дернешься или заговоришь, ты мертвец, — небрежно бросил Арлиан и оглянулся.

Цикада наклонилась, чтобы поднять шпагу. Капля не сводила с него глаз.