– Арис убит, – крикнул кто-то.

Толпа издала протяжный вой, немедленно перешедший в крики ярости. Один из юношей внутренней стражи заорал от безумной боли. Его проткнули насквозь сразу тремя мечами. Второй не успел издать ни звука – ему срубили голову одним мощным ударом.

– Смерть Уряте, – проревел Метай.

– Смерть, – рявкнули остальные.

Четверо стражников подняли тело Ариса на руки и вместе с другими своими товарищами бегом направились из комнаты. Таня поспешила за ними.

Топот и дикие крики наполнили дворец. Буквально слетев по лестнице, стражники миновали двор, пронеслись по ночному саду, ломая кусты и перепрыгивая через изгороди, и подлетели к золоченой двери. Таня видела, как от нее, в ужасе бросая на ходу копья и щиты, бегут в разные стороны стражники внутренней охраны. Многие из них так и не успели укрыться от стрел мятежников. Пал от стрелы и единственный воин, попытавшийся закрыть перед восставшими двери.

Озверевшие от гнева и крови воины внешней стражи с ревом рванули наверх по богато украшенной лестнице. Проскочив ее, они ворвались в огромный зал со множеством статуй. Здесь они впервые встретили хоть какое-то сопротивление. Сомкнув щиты и выставив перед собой копья, человек тридцать стражников внутренней охраны перегородили выход из зала. Атакующие даже не остановились. Бегущий первым Метай необычайно ловко уклонился от неумелого выпада копья, вращаясь, вклинился между врагами и принялся рубить их мечом, который немедленно окрасился кровью. В образовавшуюся брешь тут же ринулись остальные бойцы внешней стражи.

Крики ярости нападающих перемешались с воплями отчаянья и страха защитников. Строй распался, и воины внутренней стражи бросились врассыпную. Таня заметила, что некоторые из них, отбросив в сторону оружие, выпрыгивают из окон. Те, кто не успел этого сделать, были изрублены в считанные секунды.

Золоченые двери в конце зала слетели с петель только после пятого удара живого тарана. С яростными воплями стражники ворвались во внутренние покои дворца… и обнаружили, что они пусты.

В течение нескольких следующих минут мятежники успели изрубить в щепы всю попавшуюся им под руку мебель, вспороть все подушки и перины, изорвать в клочья все портьеры и драпировки. Пух и перо летали по комнате и оседали на пол, словно снег. Наконец, когда стало ясно, что в комнатах не осталось ни одного уголка, где хотя бы теоретически мог спрятаться наместник, а все, что можно было уничтожить, уже уничтожено, вышедший на середину спальной комнаты Метай крикнул зычным голосом:

– Шабаш, братва. Утек мерзавец.