– Попробуй что-нибудь другое. Может, обвинишь Бернис в проституции? Раскопаешь ту фальшивку с полисменом?

Бруммель пренебрежительно фыркнул:

– Все зависит от того, какие у нас есть свидетельства. Мы можем обвинить ее в грабеже, и это устроили вы себе сами.

– А что говорит закон о незаконном прослушивании телефонных разговоров?

На это ответила Лангстрат:

– Нам ничего не известно ни о каком прослушивании. Мы не занимаемся подобными вещами… – и после эффектной паузы добавила:

– Потом, они ничего не найдут, Даже если и поверят вам, – тут она о чем-то вспомнила – Кстати, не рассчитывайте на Сузан Якобсон. Мы получили прискорбное известие: с ней произошла ужасная авария.

Единственный, кто будет ожидать мадмуазель Крюгер в «Лесной таверне», – так это полиция.

* * *

Бернис чувствовала себя совсем слабой. Грудная клетка болела так, как будто была раздроблена на части. В местах ушибов немилосердно пульсировала боль. Она лежала в кустах не менее часа, не имея ни сил, ни воли двинуться с места. Девушка пыталась решить, что же ей делать дальше. Каждый куст, раскачиваемый ветром, казался крадущимся полицейским, каждый звук таил в себе опасность. Бернис посмотрела на часы. Время приближалось к трем ночи. Скоро рассвет, а значит, укрыться будет невозможно. Она знала, что пора двигаться дальше.

Девушка медленно и осторожно поднялась и встала, пошатываясь, под деревом с низко висящими ветвями, обвитыми виноградом. Она ждала, пока кровь в мозгу не начнет циркулировать нормально и не вернется способность свободно двигаться.

Бернис сделала шаг, потом еще один. Уверенность в себе возрастала, так что она продолжала идти, осторожно нащупывая путь среди деревьев и поросли, раздвигая кусты, нагибаясь и уклоняясь от больно царапающихся сучьев. На улице было темно и тихо. Собаки успокоились и больше не лаяли. Бернис продвигалась в сторону своей квартиры, находившейся примерно в километре, на другом конце города. Она быстро перебегала открытые пространства между деревьями и заборами. Только один раз мимо нее проехала машина, но это была не полиция. Бернис спряталась за большим кленом.

Несчастная девушка уже была не в состоянии отделить физическую боль и усталость от болезненного состояния своих нервов. Несколько раз она терялась и путала направление, не в силах разобраться в надписях. И когда Бернис неожиданно упиралась в забор или в стену, она готова была разрыдаться.

Но журналистка всякий раз напоминала себе, что Маршалл ради нее бросился прямо в львиную пасть, и она не имеет права разочаровывать его. Она должна все вынести, должна выбраться из города, встретиться с Сузан, найти помощь, сделать что-то.