Они двинулись дальше и вскоре увидели отблески света впереди, свет все усиливался по мере того, как они спускались по спиральной галерее.

— Впереди его сокровищница, — прошептала лют. — Дайте сначала я взгляну.

— Она прокралась вперед и скоро вернулась. — Он там, — объявила она, широко улыбаясь.

— А свет, его лап дело? — прошептал Кьюрик.

— Нет, это снаружи. Там вода втекает в пещеру с поверхности и в определенную часть дня он ловит солнечные лучи, — Флют говорила нормальным голосом, не шепча. — Звук воды заглушает голоса. Хотя осторожности терять не стоит — его глаза поймают любое неосторожное движение, — она что-то коротко сказала Сефрении. Та кивнула, потянулась и двумя пальцами погасила искру на кончике меча, и начала новое заклинание.

— Что она делает? — спросил Спархок.

— Гвериг разговаривает сам с собой, — объяснила Флют. — То, что он говорит, будет полезно узнать и нам. Он говорит на языке троллей, поэтому Сефрения делает так, чтобы мы могли понимать.

— Она заставит его заговорить по-эленийски?

— Нет, заклинание направлено не на него, — Флют улыбнулась одной из своих озорных улыбок. — Ты узнаешь много вещей, теперь ты будешь понимать язык тролля, по крайней мере на время.

Сефрения выпустила заклинание, и Спархок как-то сразу стал слышать гораздо больше, чем во время спуска по спиральной галерее. Громкий звук падающей в пещеру впереди воды превратился в дикий рев, и явственно стало слышно бормотание тролля.

— Мы подождем здесь немного, — сказала Флют. — Гвериг — изгнанник, поэтому привык разговаривать сам с собой и говорит все, что придет к нему в голову. Мы можем много узнать. Да, кстати, у него там корона Сарека и Беллиом по-прежнему на ней.

Холодная волна прокатилась по всему телу Спархока. То, что он искал так долго, от чего так много зависело, было от него не более, чем в нескольких сотнях шагов.

— Что он делает, — спросил он Флют.

— Он сидит на краю расщелины, которую выдолбил в стене водопад, вокруг него свалены кучами все его сокровища. Он слизывает с Беллиома торфяные пятна. Поэтому мы сейчас его не понимаем. Давайте подойдем немного поближе, но только не к самому входу в сокровищницу.

Они прокрались вперед и остановились в десятке шагов от входа. Отражаемый водопадом свет плавно покачивался на каменных стенах, разбиваясь кое-где в маленькие радуги.

— Воры, грабители, — голос был шероховатый и такой грубый, что не одна эленийская или стирикская глотка не смогла бы издать таких звуков. — Грязная. Она вся грязная, но все воры умерли, — Гвериг захихикал. — Все умерли. А Гвериг живой и его Роза вернулась домой.