Обширный неф Базилики был переполнен уже ранним утром следующего дня.

Жители Чиреллоса начали возвращаться к тому, что осталось от их домов, почти сразу, как только армия Воргуна окружила последних наемников Мартэла. Люди Священного города были, вероятно, не более благочестивы и набожны, чем другие эленийцы, но патриарх Эмбан сделал чисто гуманный жест. Весь город облетели его слова, что сразу после благодарственного молебна для народа откроются закрома церкви. Поскольку больше нигде в Чиреллосе еды не было, горожане откликнулись на его призыв. Эмбан решил, что собрание тысяч человек еще раз напомнит патриархам о наступивших трудных времена… и подвигнет их со всей серьезностью отнестись к выполнению своего долга. К тому же Эмбан, не лукавя, испытывал сострадание к голодающим, поскольку его собственное телосложение делало его особо чувствительным к мукам голода.

Патриарх Ортзел вел церемонию благодарения. Спархок заметил, что обычно мрачный и суровый церковник разговаривал с народом совершенно иным тоном. Его голос был почти мягок и иногда граничил с истинным сочувствием.

— Шесть раз, — прошептал Телэн Спархоку, когда патриарх Кадаха начал произносить заключительную молитву.

— Что? — не понял Спархок.

— Он улыбнулся шесть раз за время проповеди. Я считал. Хотя на его лице улыбка выглядит совсем ненатурально. Кстати, что вы решили по поводу того, что рассказал вчера Крегер? А то я заснул.

— Мы заметили. А что касается Крегера, мы хотим, чтобы он повторил свой рассказ перед всей Курией после того, как генерал Делада доложит о встрече Мартэла и Энниаса.

— Они ему поверят?

— Думаю, да. Делада — совершенно беспристрастный свидетель. А Крегер просто дополнит его. Если они поверят словам Делады, им уже не будет сложно проглотить то, что скажет Крегер.

— Умно, — восхищенно сказал Телэн. — Знаешь, Спархок? Я почти отказался от мысли стать Императором воров. Пожалуй, попробую себя на церковном поприще.

— Господь да защитит веру, — помолился Спархок.

— Уверен, что защитит, сын мой, — улыбнулся Телэн.

Когда завершились славословия, и хор возвысил свои голоса в радостных гимнах, по рукам патриархов разошлись бумаги, где сообщалось, что Курия немедленно возобновляет свое заседание. Однако несколько церковников все же отсутствовали на службе в нефе, шестерых, правда, удалось отыскать среди развалин во внешнем городе, а двоих вытащили из потайных укрытий в самой Базилике. Где были остальные — неизвестно. Когда патриархи Церкви с достоинством проплывали из нефа в коридор, ведущей к Совещательной палате, Эмбан, задержанный разговором с кем-то, пронесся мимо Спархока, пыхтя и истекая потом.