— Как они ухитрились так быстро смастерить платья? — прошептал Берит Кьюрику.

— Думаю, не обошлось без пассов Сефрении.

Долмант сурово взглянул на них, и они тут же умолкли.

Вслед за королевой Элении вошли короли Воргун, Дрегос, Сорос, принц Лэморканда, прибывший вместо отца, и посол Каммории, представлявший это королевство. Королевство Рендор представлено не было, ну а Отта из Земоха никто бы и подавно не позвал.

Процессия начала свое медленное движение по проходу к алтарю, где ожидал Спархок. Платим и Стрейджен замыкали шествие, идя с двух сторон и не спуская глаз с Телэна, который нес на белой бархатной подушечке два рубиновых кольца.

Спархок видел, как его невеста с сияющим лицом приближается к нему. В последние мгновения, пока он еще мог соображать, Спархок наконец понял то, в чем никогда не мог до конца себе признаться. Элана была его бременем, когда ему отдали ее, отдали ему на воспитание много лет назад — и не только бременем, но и унижением. То, что он не почувствовал к ней никакой вражды, было его заслугой, потому что он понял, что Элана, так же как и он, была жертвой каприза своего отца. Первый год знакомства был трудным для них обоих. Девочка, которая так радостно приближалась к нему сейчас, была пуглива и сначала разговаривала только с Ролло, маленькой, немного растрепанной мягкой игрушкой, которая в те дни была ее постоянным и возможно единственным другом. Со временем она все же привыкла к разбитому носу Спархока и к его суровому нраву, и начало их дружбе было положено, когда один высокомерный придворный допустил по отношению к принцессе Элане грубость и получил суровый отпор от ее рыцаря и защитника. Это было первый раз, когда кто-то пролил за нее кровь (нос придворного был основательно разбит), и перед маленькой бледной девочкой открылся новый мир. И с этого самого времени она во всем доверялась своему рыцарю — даже в том, о чем он предпочитал бы не знать. У юной принцессы не было секретов от Спархока, и он узнал ее так, как не знал никого в этом свете. И, конечно, это отвернуло его ото всех других женщин.

Тоненькая, совсем еще юная принцесса так переплела самое свое существование с его, что их нельзя было разделить, и это в конце концов привело к тому, что они в этот день и час оказались здесь. Если бы речь шла только о его собственной боли, Спархок заставил бы себя отказаться от этого, но он не мог вынести ее боли, и…

Гимн отзвучал. Старый король Облер подвел Элану к ее рыцарю, и молодая пара предстала перед Архипрелатом Долмантом.

— Я должен произнести небольшую проповедь, — тихо сказал им Долмант. — Так полагается, и люди ждут этого от меня. Вам не обязательно слушать, но постарайтесь, если сможете, не зевать мне прямо в лицо.