— Не хочешь — как хочешь, — презрительно скривилась Элия. — Была бы честь предложена.

А где же, спрашивается, Джетро? На нее снова накатила волна глухого раздражения. Этого-то типа где черти носят?

— Ладно, Эйб, шутки шутками, а что там с Тибром?

Бейкер отлепил себя от стены и пожал плечами:

— Окно открывается через десять минут. Еще десять на ввод информации в Систему. Большая часть информации поступит в предварительно обработанном виде, так что анализ займет не больше пяти. Ну а потом решать.

По спине Элии пробежал неприятный холодок:

— Кто принимает окончательное решение?

— Как это кто? — поразился Бейкер. — Конечно, ты. Если только анализ не выявит какой-нибудь пакости. Четкая, предельно однозначная инструкция — приказ о выступлении в поход поступает от принцессы Элии, и только от нее.

— А во главе армии — я, собственной своей персоной.

— Ага. Хочешь — под суечусь, достану тебе барабан?

Ладони Элии мгновенно взмокли, стали липкими и противными.

— А если я не смогу решить сразу, попрошу время на размышления?

— Такой случай моими инструкциями не предусмотрен. — Лицо Бейкера помрачнело. — Скорее всего, Мамаша попросту закроет файл. Если у тебя нет стопроцентной уверенности — значит, с планетой лучше не связываться.

— Я не уйду без Седрика!

— Рад бы помочь, да нечем, — пожал плечами Бейкер. — Не знаю я, где он, представления не имею. Я только.., слушай, а тебе никуда не надо?

Тоже мне принцесса, взъярилась на себя Элия. Захотела в уборную, так хоть не показывай этого на роже!

— Я бы хотела умыться, — кивнула она, — и вообще привести себя в порядок.

Залитая — непонятно зачем — ослепительно-ярким светом ванная комната была отделана голографическим кафелем — стиль, пользовавшийся некоторой популярностью задолго до рождения Элии. Некоторые плитки успели вывалиться, на месте их были обычные, гладкие; Матушка Хаббард явно не любила разбрасываться деньгами на ерунду.

Элия умылась, причесалась и почувствовала себя значительно лучше. Сейчас бы еще пару чашек кофе да пару бутербродов и…

Расческа выскользнула из пальцев и упала на пол. Элию подхватила холодная волна ужаса, стены угрожающе надвинулись, каждая голографическая плитка превратилась в хищно оскаленную пасть. Элия плотно стиснула зубы и попыталась взять себя в руки.