Завернувшись в нагрудники, вздрагивая от укусов насекомых, Джиоти и Поч тревожно спали до полудня. Потом они пошли через болото, петляя среди упавших деревьев и переплетения корней, но держали общий курс на восток, к месту назначения, которое целую жизнь назад указала им сивилла.

Ночью они привязывались лианами к деревьям и спали по очереди под зловещие крики хищников. Синие бананы и сочная сладкая трава росли в изобилии, а для питья брат с сестрой собирали росу. На третий день пути по болотам их стала бить лихорадка.

В глазах все плыло и рябило, кости сочились сырым жаром и казалось, будто они истаивают. Двое суток путешественники пролежали на плоском суку, глядя на скользящий в ветвях маслянистый прилив. Они сжимали в руках целительные опалы, хотя в камнях уже не было силы излечивать, и слушали биение горячей крови в висках.

На третий день Джиоти поняла, что они погибнут, если останутся на месте. Она вырезала посохи, достаточно прочные, чтобы выдержать вес тела, и они побрели дальше. Их сопровождали огненные тени. Трудно было сказать, что это — болотные призраки или иллюзии горячечного мозга. Когда брат с сестрой останавливались на отдых, прозрачные огни танцевали ближе и поглощали их силу. Джиоти заставляла Поча идти вперёд — скорчившись, волоча ноги, они тащились сквозь ядовитые тени, всё время на восток.

Сны тревожили забытыми воспоминаниями детства, тихий голос матери звал их к себе, тень отца возникала в дверях спальни, разрушенной вместе со всем Арвар Одолом. Вслед за ними по джунглям брела невероятная печаль. Горе мёртвых ползло в тумане, каждую ночь поднимающемся из топи. Призраки со знакомыми лицами приходили и вновь уходили в дымку, погибшие родственники звали их обратно, но путники шли вперёд по извилистым болотным тропам к краю всего сущего.

В какой-то момент у Джиоти кожа приобрела цвет стекла. Она повернулась показать это Почу, но его не было. Бегая по кустам, зовя его, она заблудилась.

Покрытая проказой кровоточащих порезов, волдырями от укусов пауков и грибковой плесенью, она побрела в ночь и свалилась во сне, так и не прервав поисков. Проснулась она в кроне дерева и чуть не сломала себе шею, спускаясь.

К концу дня, в зарослях папоротника, покрытых висячим мхом, она потеряла сознание, свалилась и погрузилась в смертельный сон под удаляющийся крик обезьяны-стервятника.

Поч слышал тот же хищный крик обезьяны и решил, что она охотится за ним. Он поискал глазами сестру, проверяя, что она не свалилась, и она махнула ему рукой, показывая, чтобы шёл вперёд. Он захромал за ней по ярким квадратам освещённых джунглей, по лучам, острым, как стекло. Вздохи ветра и дрожь деревьев напугали его больше, чем ледяная оцепенелость конечностей.