Высокопоставленные ракхи перешептывались на своем языке; в их речи временами проскальзывали английские слова — обычно жутко исковерканные, — но они помогали прояснить ситуацию. Дэмьен заметил, что одна из женщин — красти была почти обнажена, ее минимальная одежда скорее подчеркивала, чем скрывала ее полные, тяжелые груди, темные соски, округлые бока и бедра. Слушая переговоры, она без конца ерзала и не могла сосредоточиться на чем-нибудь больше минуты. Время от времени ее глаза обращались на одного из мужчин внутри круга и впивались в него с бесстыдным желанием. «У нее что, течка?» Почему-то эта мысль раздражала Дэмьена.

— На востоке от нас не только демоны, — наконец объявила старуха. — Там есть человек.

Дэмьен увидел, что Сензи, сидевший напротив, застыл. Да и его собственное сердце при этом внезапном сообщении забилось вдвое быстрее.

— Что за человек? — переспросил он. — Где?

Ясно было, что для точного ответа старухе не хватает слов.

— В Лема, — попыталась объяснить она. — Это место дальше на востоке, перед водой. В месте гроз. Асссст!

Явно раздраженная, она повернулась к красти. Женщина, которую они видели в Морготе, взяла слово:

— Наш народ зовет его Домом Гроз, потому что когда человек впервые пришел туда и возвел свою цитадель, там случилась большая буря. Молнии освещали небо до самых лун, гром так гремел, что говорить было невозможно. Таких гроз здесь не бывает. В этих землях. Никто не знает почему.

— Кто этот человек? — повторил вопрос Дэмьен. — Что он здесь делает?

Женщина-красти быстро переговорила со старшими, потом объяснила:

— Его называют Тот, Кто Связывает. И по-другому еще, но так же описательно. Он пришел сюда больше века назад и обосновался в той части нашей земли, которую мы зовем Лема. Ни один ракх не видел его, но потоки заражены всякой дрянью, и пахнет человеком, и под восточным краем Завесы растекается зловоние.

— Больше века… — прошептала Сиани.

— Больше, чем может прожить человек, — согласился Таррант. И объяснил ракхам: — Нельзя отгородиться от смерти простым заклинанием. Люди этого не могут. Тот, о ком здесь идет речь, либо посвященный, либо… он принес ужасную жертву.

— Или все вместе, — угрюмо подытожил Дэмьен.

Ракхи поговорили между собой на своем рычаще-лающем языке: без сомнения, решали, как много могут открыть людям и в каком виде.

— Приведи ее, — наконец распорядилась старуха, и мужчина-недомерок послушно выбежал из круга.

Несколько минут спустя он вернулся, таща за собой на веревке крохотную женщину. В отличие от других, она была одета в однотонную рубаху, и мех ее был редким и клочковатым. Затравленный, мечущийся взгляд делал ее похожей на зверька больше, чем любого ракха, — по контрасту они казались разумными вдвойне.