— Пора? — прошептала она.

— Если вы готовы.

Она зажмурилась. И чуть заметно кивнула. Сензи почти видел, как она дрожит.

— Что «пора»? — возмутился Дэмьен. — Не самое лучшее время разыгрывать мистерии, Охотник.

— Никто и не собирается. Мы — леди и я — обсуждали некое… мероприятие. Думаю, эта ночь как раз подходит для того, чтобы его провести. От леди потребуется определенная смелость, но не думаю, чтобы леди когда-либо страдала от ее отсутствия.

— Не объяснишь ли поподробнее? — Священник тщательно следил за своей интонацией, но Сензи чувствовал, что тот едва сдерживается. Как будто одно лишь приближение истинной ночи разрушало те внутренние запреты, те хрупкие преграды, которые заставляли священника смириться с присутствием Тарранта. Или утверждать, что смирился.

Охотник объяснил:

— Вы знаете, что между Сиани и тем, кто ее атаковал, в момент нападения установилась связь. Вы сами намеревались использовать эту связь, когда достигнете владений врага. Зачем бы еще вы потащили ее с собой? С помощью простого, но тщательно подготовленного Познания вы сможете выйти на обидчика, выбрать его среди сотен ему подобных… Достойный восхищения замысел, доступный вашему разумению и вашим возможностям. Но сегодня, во время истинной тьмы, я могу сделать гораздо больше. Я могу получить преимущество, которое наш враг вряд ли предвидит. — Он слегка поклонился Сиани. — Если будет на то воля леди.

Сензи видел, как сжимаются и разжимаются ее руки, как побелело от страха ее лицо. Дэмьен тоже это видел и хрипло произнес:

— Ты не сделаешь ничего, что увеличило бы риск для нее. Ты понял? Она и так в опасности.

Глаза Тарранта злобно сверкнули.

— Не будь глупцом, священник! Риск всегда огромен. Именно ее хочет заполучить наш враг, не нас — и он попытается заявить права на нее, как только мы пересечем горы. Приведя леди так близко к его владениям, вы заставляете ее рисковать больше, чем где бы то ни было. И ты в некотором смысле прав. Я с тобой согласен. Но сейчас пора применить инструменты, которыми пользуется сам враг, потому что не воспользоваться ими, не обратить их против него любым способом — значит проиграть, преподобный Райс. К тому же позволю себе напомнить, что и я по-своему — и очень сильно — заинтересован в успехе этой миссии. Еще и поэтому я не позволю себе излишне рисковать. — Он сделал паузу. — Я понятно объяснил?

Между двумя мужчинами повисло молчание: ледяное, едкое, колючее от ненависти. Пока Дэмьен не обрел голос и не заставил себя спокойно проговорить:

— Продолжай.

Охотник покосился на Сиани.