В короткие минуты вынужденных передышек Дэмьен пытался угадать, не враг ли наслал на них такую мерзость. Такая погода была универсальным оружием, поражающим и тело, и дух. И в любом случае Дэмьен мало что мог сделать. Нет, он пытался. Но Творение над погодой всегда удавалось ему плохо, а уж отменить шторм, когда тот уже начался, — такая задача была бы кошмаром и для посвященного. Лучшее, что он мог, — тщательно Просмотреть погоду на их пути, и в результате он сообщил остальным, что самое страшное их миновало; на равнинах восточнее гор им бы пришлось куда хуже. Но студеные, пасмурные дни сменялись морозными ночами, и облегчения не наступало.

« Таррант смог бы отвести от нас беду, — размышлял Дэмьен. — Таррант предвидел бы ее приход, он знал бы, что делать «. Священник ожесточенно пытался изгнать подобные мысли, но они упорно возвращались. Его раздражало, что даже это признание силы Тарранта не вызывало в нем ни следа добрых чувств к Охотнику. Чем бы он ни был вначале, душа его столько веков пребывала под властью развращенной жестокости, что теперь это был скорее демон, нежели человек, и уж никак не вызывал он восхищения. Особенно у Дэмьена и его собратьев по призванию.

« Но он тоже мой собрат по призванию. Основатель моей веры. Как примирить эти две сущности?»

Они ехали, погрузившись в унылое молчание, нарушаемое лишь хрустом снега и льда под копытами животных. Ксанди вели себя беспокойно, что тревожило Дэмьена. Вероятно, это тревожило и Хессет, потому что, когда они наконец встали лагерем, она привязала животных, как будто это были лошади, и теперь они не ушли бы далеко. После обеда красти объяснила, что снегопады в Ниспосланных горах могут пробудить в животных миграционные инстинкты, так что те сбежали бы вниз, на равнины. Должно быть, это отвечало их врожденным потребностям. Всю ночь Дэмьен слышал, как ксанди возились и пофыркивали, пытаясь освободиться от крепких кожаных ремней. Когда подошла его очередь спать, он попытался спрятаться от шума и холода, плотно закутавшись в одеяла, но это мало ему удалось. Наконец он как-то отключился, и смутная полудрема принесла облегчение телу, но никак не нервам.

Утром они продолжили путь, проваливаясь в снег по самое колено. Облака разошлись как раз настолько, чтобы проглянуло взошедшее солнце, затем плотно сомкнулись, и путников вновь поглотили бесконечные сумерки, ледяной дождь и мокрый снег. Раз скакун Дэмьена поскользнулся и чуть не упал на самом краю отвесного ущелья, но ухитрился удержаться на ногах и отскочил от опасного места.