— Получается, — прошептала Сиани, указывая на трещину. На одном ее краю явственно сгущался темный туман, уплотнялся на глазах, заслоняя огонь. Кровь застучала в ушах Дэмьена, взгляд его не отрывался от темного сгустка — вот он стал расти, вот протянулся к середине расщелины на несколько дюймов, на фут, два фута… Влажным от пота рукавом Дэмьен утер лоб. «Давай, Хессет. Ты можешь». Пламя яростно взревело, будто сопротивляясь невидимым путам, темно-багровые языки метались в поисках выхода, из мелких трещин потянулись струйки дыма. Дэмьен испугался, что огонь пересилит, что Творение Хессет заставит его прорваться сквозь камень в другом месте, прямо под их ногами. Последний оранжевый язык, рванувшись, лизнул высокий потолок и вдруг исчез, как не бывало. Тень затянула устье.

Теперь они хорошо увидели, что враг сделал с Таррантом: раскаленный стальной каркас, служивший ему ложем, давал достаточно света. На толстых стальных брусьях лежало тело, сожженное до угольев, исцеленное, сожженное вновь — и так до бесконечности, так что кожа его представлялась теперь бесформенной массой спаянных воедино шрамов. Через трещины медленно сочилась кровь и шипела, вскипая и испаряясь, едва коснувшись пышущей жаром обугленной кожи. На лицо Дэмьен старался не смотреть, — на то, что от него осталось, — но в горле у него стоял глухой ком, пока он осматривал конечности Тарранта. Запястья, предплечья, лодыжки и шею охватывали широкие металлические полосы, надежно приковавшие его к пыточному станку; раскаленные, они глубоко прожгли плоть и врезались в кости.

— Сколько же…

— Восемь дней, — прошептала Сиани. — Если его притащили прямо сюда. — Она посмотрела на Дэмьена; лицо ее было мокрым от пота и слез. — Что нам делать? Как мы освободим его?

Он подавил растущую тошноту и попытался Творить. Разрушить оковы с помощью Фэа не составляло труда: разбить молекулярную решетку — одно из самых простых упражнений. Но то ли Творение Хессет совсем подавило земное Фэа, то ли сам он слишком устал — у него уже темнело в глазах, и пещера кружилась вокруг него, но наконец он признал, что потерпел поражение. Что бы он ни делал, Фэа в пещере не прибавлялось, а та энергия, что была, совсем ослабла. Таррант бы что-нибудь придумал. А он не мог.

Он поднял взгляд и встретился глазами с Сиани. В ее зрачках почему-то не было отчаяния — лишь лихорадочное возбуждение. И безумный страх. От этого сочетания у Дэмьена прошел мороз по коже.

— Холодный огонь, — прошептала она. — Меч.

Он не сразу понял.

— Но это же опасно!..

— Не для меня.