«Только не называй это магией, — сказал бы он, — это в корне неверно. Волшебство так же естественно для этого мира, как вода и воздух для планеты наших предков, но до тех пор, пока мы не избавимся до конца от унаследованных нами предрассудков, мы не в силах изучать, познавать и управлять им».

Следом за этими книгами шли церковные руководства. «Все из-за них, — внезапно разозлилась она, — все потому, что они его отвергли. Лицемерные ублюдки!» А ведь добрая половина их постулатов взята из его философии, это его гениальный ум дал их религиозным мечтам обоснование, превратив Церковь, основанную лишь на вере, в нечто, способное просуществовать — и господствовать — века, способное, в конце концов, усмирить Фэа и дать мир планете, которая редко знавала что-либо, кроме хаоса.

Но мечты клириков, как оказалось, существенно отличались от его устремлений, и недавно они едва не прокляли его. «И это после того, как они заставили его сражаться в их войнах! — подумала она со злостью. — Учредить их Церковь во всех землях и прочно утвердить их власть в царстве человеческого воображения…» Ее трясло от гнева. Это церковники его изменили. Медленно, но верно они взрастили в нем первые зерна тьмы, методично навешивая на него цепи титулов и званий. Рыцарь Королевства. Глава Ордена Золотого Пламени. Пророк Закона Церкви.

«И проклят как колдун, — горько думала она, — осужден на адские муки — или на что-то немногим лучшее — всего лишь потому, что хочет повелевать той Силой, которая одолевала нас все эти годы. Той Силой, которая стоила нам нашего наследия, которая расправилась с нашими предками-колонистами… Грех ли это, лицемерные самоуверенные ублюдки? Такой ли грех, что стоит разрыва с одним из лучших ваших проповедников?»

Она глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Сейчас она должна быть сильной вдвойне. Достаточно сильной, чтобы оградить его от страха преисподней и даже чего-то худшего, непреодолимого. Он мог бы годами проклинать новую церковную доктрину, а она никак не задевала бы его, но однажды тело подвело своего хозяина. Прошлой весной как-то ночью его нашли лежащим на земле. Невидимые стальные обручи стискивали его тело, а сердце из последних сил боролось за жизнь. Позже он смог с притворным спокойствием отметить, что причина поражения крылась в его наследии. Это пока неподвластно его мастерству, но он найдет выход.

Но Владетельница знала, что это ему не удалось. В двадцать девять лет он посмотрел Смерти в лицо, и это навсегда изменило его. Он мог совершить столь многое, но теперь Смерть осенила его своим крылом…