– И как?

Дзядек ответил не сразу. Перевел взгляд вверх, но не на небо – на скальный гребень.

Туда, где на картине ждала Фея Земли, Вечная Спутница.

– Меня арестовали на другом берегу, Гаврош. Но реку я перешел. Ищешь ответ? Он там, наверху. Пошли!

Петр Кондратьев расправил плечи, поднес к лицу правую ладонь, пошевелил пальцами. Слушаешься, паршивка? Вот и славно! Бой ведут не до последнего патрона. Бой просто ведут – до последнего. Пусть исчисляют, взвешивают и делят.

А мы пойдем наверх.

Там – расстрельный лес, там – наша Дама. Там тот, кто заменит тирмена Кондратьева.

Там – мой друг.

Бой должен быть закончен. Победой, триумфом, поражением…

Не важно.

Пот заливал глаза. В висках злыми толчками билась кровь. Камни норовили выскочить из-под ног. Склон казался бесконечным, рос, становился круче, выше…

Выше, выше, выше…

Мысли исчезли. Пропал страх. Лишь чей-то Голос, мерный, равнодушный, красиво и четко выговаривал полузабытые слова:

«Я соберу все народы и приведу их в долину Иосафата и там произведу над ними суд за народ Мой и за наследие Мое…»

Не было сил оглянуться, остановиться, перевести дух. Вверх, все время вверх – мимо мертвых камней, мимо мертвых могил.

Выше, выше…

«И о народе Моем они бросали жребий и отдавали отрока и продавали отроковицу за вино, и пили. И что вы Мне, Тир и Сидон, и все округи Филистимские? Хотите ли воздать Мне возмездие? хотите ли воздать Мне?»

Склон, долина Кедрона, вершина, надежды, отчаяние… Что все это перед силой и властью? Сердце отказывалось биться, ногти царапали камень, перед глазами стлалась темно-багровая муть. Но Кондратьев шел.

Выше…