«Но Золюшка-то всегда любил его. Неужели Ильверс не поможет мальчишке, который когда-то кормил его с ложки?»

Тиннат изо всех сил задрала голову, чтобы увидеть маленького товарища по несчастью. Ей удалось разглядеть только судорожно стиснутый кулачок и запястье, прикрученное к деревянному ободу. Позвала:

– Эй. Ты меня слышишь?

– Ага.

– Попробуй позвать Ильверса. В мыслях. Мне кажется…. Из того, что он говорил о себе… Он должен нас услышать.

– А он придет за нами?

– Обязательно.

Тиннат старалась, чтобы ее голос прозвучал бодро и– почти получилось. Потому как она не была уверена в том, что Ильверс ощутит слабенький мысленный зов.

В голове всплывали обрывки того, что рассказал ей дэйлор… Нет, уже не дэйлор – но страшное создание из Черного города. Он видел страдания и боль; но разве не именно это испытывают они с Золюшкой?

– Это должно сработать, – глухо пробормотала она сама себе, – должно…

– Я уже зову его, – сказал мальчишка, – но, госпожа Тиннат… У меня так все внутри болит!

– У меня тоже. Держись, мы обязательно вырвемся отсюда.

…Легкие, уверенные шаги. Вкрадчивый скрип отворяемой двери.

Тиннат повернула голову и увидела дэйлор. Того самого, что сделал с ними все это.

Он был все в том же черном кафтане; волосы заплетены в косички и украшены деревянными фигурками и блестящими бусинами.

Приблизившись, он бесцеремонно задрал Тиннат рубашку и начал ощупывать живот.

– Отпустите Золюшку, – выдохнула она, глядя в черные глаза мага, – меня вполне хватит… Его отпустите!!!

Будто бы и не слышав, дэйлор продолжал свои исследования. Его пальцы впивались в кожу, неприятно холодили ее. А в глубине, там, где засела тяжесть, пробегали короткие сполохи боли – как искры, что летят от костра.

– Ваше время еще не настало, – заметил дэйлор, – вы рано проснулись. Он может почувствовать…