Канацци подошёл вплотную, как ни один маг не подходит к другому, если тот не является его учеником.

— Теперь ты назовёшь цену, за которую согласишься отдать Радима?

— Зачем тебе мальчишка, если ты уже победил?

— Он мне нужен.

— Но ведь не согласишься же ты поделиться умением открывать портал?!

— Если это цена ребёнка, то ты научишься создавать проход в горний мир уже сегодня.

Два мага, тёмный и светлый, шли по дороге. Шли неторопливо, как ходят люди, когда им некуда особо спешить. Впервые они не собирались нападать и не ждали нападения. Просто шли по дороге и беседовали, как люди, которым есть о чём поговорить.

— Я в ту пору был шустрым парнишкой, — делился воспоминаниями Канацци, — умел и любил драться, так что от дивнюков, которые попадались на моём пути, только пух летел. Светлые гонялись за мной где только могли, но я всегда умудрялся ускользнуть. Как я теперь понимаю, пару раз я уходил просто потому, что меня хотели взять живым, поскольку мёртвый я не был нужен никому. Однажды я умудрился грохнуть серафима. Не радужного феникса, не стайку грифонов и даже не ощипанного ангелочка, а серафима в самом расцвете сил. Это всё равно что тебе управиться с хорошо обученным дьяволом.

Больцано кивнул головой, соглашаясь. Серафим, создание света, почти равное архангелу. Убить его очень непросто.

— Я чувствовал, что за мной гонятся, — продолжил Канацци, — но при виде такого противника не мог устоять. Сам не понимаю, как мне удалось его завалить. А потом… представляешь, сколько благодати вытекло из его туши? Земля была отравлена на месяц пути в любую сторону. Надеюсь, ты понимаешь, что значит людям жить в краях, отравленных благодатью. Фанатики, ханжи и фарисеи всех мастей станут там нормой. Зверства инквизиций, войны по самому ничтожному поводу и невиданная, сверхъестественная жестокость — такова судьба тех, кто живёт в благодати. Именно тогда я понял, что натворил. Прибить дивнюка — полдела, но потом оказывается, что мир, освобождённый от светлой мрази, стал только хуже. Точно так же ваши витязи, убивая нечисть, заражают земли скверной. Положение безвыходное, ещё немного — и жить на земле будет негде.

Я прекратил убивать светлых тварей, а тех, что удавалось поймать, держал в подвалах своего дома, в надежде, что когда-нибудь найду выход. Выхода не было, а замок вскоре раздулся, словно чудовищный фурункул. Если такой нарыв прорвётся, больной вряд ли выживет. В башнях моего замка обитали драконы, тронный зал делили между собой три адских князя, по стенам несли караул демоны и лесные оборотни. А что копилось в темнице — можешь догадаться сам.