Два бумажных обрывка, оставшихся на прилавке после ухода покупателя, Газировщик заметил не сразу. Один из них – полоса примерно в треть страницы – угодил в лужицу и слегка потемнел от воды, но текст читался вполне свободно:

…бы сохранить свои воспоминания, фамы обычно бальзамируют их: уложив воспоминанию волосы и характерные признаки, они пеленают его с ног до головы в черное покрывало и прислоняют к стене в гостиной с этикеткой, на которой значится: «Прогулка в Кильмес» или «Фрэнк Синатра». У хронопов не так: эти рассеянные мягкие существа позволяют воспоминаниям носиться с веселыми криками по всему дому, и те бегают между ними, а когда одно из них запутается в ногах, его нежно гладят, приговаривая: «Смотри не ушибись» или «Осторожней на лестнице». Поэтому в доме у фамов порядок и тишина, в то время как у хронопов все вверх дном и постоянно хлопают две…

Другой обрывок, хоть и не пострадавший от газировки, читать было гораздо труднее: толстая хрупкая бумага изрядно пожелтела, а вычурный шрифт выцвел:

…и токмо от птичьего пения к нещастному память может вернуться, ибо каждая малая птаха песней Господа славит, и беси от того звука бегут и расточаются. А то есть еще птица золотая, цветом Солнца, и говорят, что ежели выкормит ее тот человек, что в жизни своей от беды не бежал и всякую жажду утолял, то от сладкозвучной ея песни не токмо память пробудится, но и мёрт…

На оборотной стороне тоже был какой-то текст, но Газировщик, вместо того чтобы прочесть и его, задумался, улыбнулся и сунул руку в карман белого фартука, перебирая там мелкие монетки. Интересно, до которого часа работает зоомагазин?..