– Словно путешественник какой-то ее увидел и зарисовал, да?

– Именно. У бабушки было несколько таких картинок, в разных частях дома. Кораблики, растения какие-то… На одной – кенгуру. Я когда был маленьким, их рассматривал часами. Некоторые бабушка для меня даже вынимала из рам и показывала с другой стороны. И там тоже был текст и картинки. Словно и правда это раньше был журнал. Судовой например.

– И что русалка-то?

– А. Так вот, картинку с русалкой нельзя было трогать. Как только я что-то о ней спрашивал – мол, где такие живут или как тетю зовут, – бабушка всегда переводила разговор на другое. А матери эти картинки вообще очень не нравились. И по мере того как я рос, эта русалка постепенно превращалась в тайну. Семейную.

– Скелет в шкафу!

– Ну да! Словно это наша родственница, скажем. И какой-нибудь прадедушка с ней поругался. И с тех пор с ней никто не разговаривает, но все знают, что она есть. Все кроме меня, понимаешь?.. Ну, потом я вырос, разумеется, а бабушка умерла. Дома этого больше нет, я даже не знаю, что с картинками случилось. Выкинули, наверное. Я уже в Рочестере был, когда она умерла.

– И бабушка перед смертью не прислала тебе эту картинку? И не написала письмо загадочное?

– Нет.

– А могла бы, кстати.

Олаф потер лоб, встряхнулся, как пес, и съел креветку.

– Она в маразме была последние лет десять. Под себя ходила. Какие там русалки. Но, короче, я такой русалки больше нигде не видел, ни на каких картинках. Хотя я даже одно время их собирал – все, какие находил. Этикетки, фотографии, картинки… Но везде были дурацкие бабы с хвостами. А тут вдруг вот – она. И понимаешь, тот рисунок… Он был непрофессиональный, явно технарь рисовал. С такими… пугающими подробностями. Например, средняя линия была прорисована. Точечками. И рядом схема плавника. Словно с натуры.

Эйлин погладила его по руке.

– Ну так и было с натуры. А потом ее Дюлак увидел и тоже нарисовал. И очень удачно, что именно он, потому что он никуда, кроме Англии, не уезжал. Сидел как сыч на берегу в своем Дувре. Стало быть, можно абсолютно точно определить, где она жила, эта русалочка. Может, она и сейчас там живет. Только старенькая уже. Съездим?

– Ты смеешься?

– Немножко. Но съездить в Дувр, правда, можно, вон солнце какое.

– Поехали.

– И маску возьмем. Поищем.

– И ласты. И притворимся, что мы ее родственники.

– Тогда быстро идем домой и все доделываем, чтобы в субботу на два дня слинять.