Сначала как будто какое-то пятно в тумане появилось, темное, оттуда и скрипело. Потом я присмотрелся – а это лодка. На ней мачта, с парусом, но обвисшим, потому что ветра совсем нет. Сидит какой-то дядька на веслах и гребет, вот весла и скрипят. И гребет прямо в нашу сторону.

Я на всякий случай зашел в избушку. Поглядел внутрь – там Виктор Николаевич спит в мешке, борода наружу торчит. Я решил, если что, я его разбужу, и успокоился, вышел на крыльцо. А лодка остановилась недалеко от берега, дядька весла посушил, повернулся и увидел меня. Смотрим друг на друга. Он старый был, очень, борода седая, в каком-то плаще, а на голове зюйдвестка, от дождя, хотя дождя не было. Даже не дядька, а дедушка. Я поздоровался.

И вот он говорит, таким хриплым голосом, как настоящий пират:

– Мальчик, ты что не спишь? Ты тут один, взрослых нет?

Ну, мне объясняли, как с незнакомыми разговаривать. Я ему отвечаю:

– Взрослых много, они спят. Сейчас разбужу, погодите.

Дедушка засмеялся негромко, махнул рукой и говорит:

– Да не надо, пускай спят. Скажи, мальчик, вы мимо Киндо-мыса проходили сегодня?

Я обрадовался, что могу ответить, и отвечаю:

– Да, конечно!

– Течение сильное было?

– Сильное.

Дедушка вздохнул. Потом спрашивает:

– А что это за бутылка там у костра стоит, мне отсюда не видно?

Я подошел, посмотрел. Это была бутылка рома, немножко отпитая, заткнутая пробкой. Так и написано: «Ямайский ром». Я удивился, потому что раньше только в книжках читал про ром, не знал, что у нас он тоже продается. Говорю ему – ром это.

Дедушка опять вздохнул грустно и говорит:

– Мальчик, дай мне глоток рома, у вас ведь, наверное, еще есть?

Я точно знал, что в хижине еще стоит рюкзак с бутылками. К тому же тут, на Севере, всегда делятся. Взял бутылку, подошел к берегу, дедушка говорит:

– Тут причаливать неудобно. Кидай, я поймаю.

Поймал очень ловко, открыл ее, поднес ко рту и всю до дна выпил. Потом спохватился: