И дверь за ней закрылась с занудным скрипом. Горыныч посидел в некотором недоумении, поводя головами.

— Это ты ее обидел, Перемет, — напустилась средняя голова на левую, — на полоумство ей намекаючи.

— А ты сама, княжна, — пробасила правая, — ласковостью не блещешь.

— Полкан! — пискнула средняя.

— Да ладно. Молчу, — насупилась правая. — Токмо странно мне. Сначала говорила — все заклинания запамятовала. А потом из острога с помощью заклинания же и убегла.

— А я спать хочу, — заявила средняя. — Это от твоей самогонки все, Полкан.

— Да, действительно, — примирительно сказала левая, — подремлем-ка часок-другой под дубочками.

И чудище, грузно покачиваясь, побрело от избушки. А вскоре из-под дубов донеслось громовое похрапывание. Самогон был, видать, что надо.

* * *

Василий Дубов размашисто шагал по мангазейским улицам в сторону постоялого двора. Он еще не представлял подробностей того, как будет действовать дальше, но одно знал твердо — действовать нужно скоро и споро.

— Только бы скоморохи оказались на месте! — твердил детектив, будто заклинание. Их помощь теперь нужна была Василию как никогда.

По счастью, Антип и Мисаил оказались на месте. Правда, они собирались куда-то уходить, но Василий твердо заявил:

— Складывайте вещи и приведите свою повозку в полную готовность. До утра нам придется отъехать в Царь-Город.

— Что за спешка, — недовольно проворчал Антип.

— А как же свадьба?! — воскликнул Мисаил.

— Какая еще свадьба? — удивился Дубов.

— Какая, какая… Пульхерии Ивановны и Фомы!

— Свадьбы не будет! — решительно заявил детектив. — А если и будет, то тихая и благопристойная, без гулянок на Ходынской пустоши и прочих излишеств. — И, немного успокоившись, добавил: — А нам перед отъездом предстоят важные дела. Так что покамест я лягу спать, а к вечеру меня разбудите.

— Как скажешь, Савватей Пахомыч, — разочарованно откликнулись скоморохи.

Дубов же, скинув башмаки и колпак, лег на кровать и укрылся цветастым лоскутным одеялом. Однако сон не шел — и детектив размышлял о своем: