— Ну, все ясно — дурная наследственность, — шутя вздохнул Иван Покровский.

— Простите, Хелена, а откуда у вас такие сведения? — поинтересовался профессор Кунгурцев.

— Так я же, кроме всего прочего, занимаюсь изучением старинных усадеб, — не без гордости сообщила историк. — А изучая усадьбы, никак не пройдешь мимо их обитателей. Конечно, никто бы меня туда не пустил, если бы я заявила, что меня интересуют бароны Покровские — иное дело история колхоза «Путь лампочки Ильича», или как он там теперь называется. Пришлось даже «для отмазки» составить записку о жизнедеятельности первого председателя колхоза товарища Волобуева, но на что не пойдешь ради подлинного дела. — И, немного подумав, Хелена печально добавила: — Хотя и товарищ Волобуев — это, к сожалению, тоже наша история…

* * *

Анна Сергеевна и Каширский сидели на стволе поваленной сосны и не отрываясь наблюдали за дорожкой, которая шла вдоль реки и хорошо просматривалась с невысокого пригорка. Попутно авантюристы вели разговор, по большей части представлявший из себя экспрессивный монолог Анны Сергеевны с редкими вкраплениями Каширского.

— Из-за вас у меня сплошные накладки, — раздраженно вещала госпожа Глухарева, — и при первой же возможности я проведу служебное расследование и раскопаю, что тому причиной: ваше разгильдяйство или осознанное вредительство?

— Что за вздорные фантазии, — самоуверенно отвечал Каширский. — Я выполнил свое обязательство, то есть задал объекту Василию Дубову установку переместиться в водную среду, а то, что вы, уважаемая Анна Сергеевна, не смогли обеспечить искомый результат — это уже ваша недоработка, но отнюдь не моя.

— Хватит чепуху молоть! — прикрикнула Анна Сергеевна. — Когда я его топила, кто-то мне мешал, и очень активно. Рядом никого не было. Значит, вы нарочно мне вредили!

— Как же я мог вам вредить? — совершенно спокойно возразил Каширский. — Если кто и препятствовал, то, скорее всего, вы сами.

— Что-о? — взъярилась Глухарева. — Вы говорите, да не заговаривайтесь!

— Видите ли, Анна Сергеевна, где-то в глубине души вы и сами понимаете всю бесперспективность и антиисторичность своей затеи, и потому подсознательно пытаетесь сами себе помешать… — Однако, украдкой бросив взор на Анну Сергеевну, Каширский предпочел эту тему не развивать. — Впрочем, возможно и иное объяснение — вы просто наткнулись на какую-нибудь невидимую подводную корягу!

Пространные разъяснения Каширского немало позабавили Чаликову, которая и была той невидимой «корягой», помешавшей Анне Сергеевне утопить юного Васю Дубова. Надежда слушала спор двух злоумышленников из можжевельниковых зарослей у подножия пригорка. Правда, из ее укрытия не была видна дорожка, по которой должны были пройти Дубов и его друзья, но Надя была уверена, что и на сей раз сумеет воспрепятствовать преступным козням.