Антип чуть ссутулился, зачесал волосы на плешь, напряг ноздри, сложил губки бантиком, раскрыл глаза до отпущенных природою пределов и при этом каким-то чудом сдвинул их к переносице.

— Государь! — вскрикнул дьяк Борис Мартьяныч и даже вскочил из-за стола.

— Да-а, и не отличишь от настоящего, — похвалил Рыжий, с изумлением разглядывая «опутятившегося» Антипа. — А сказать что-нибудь его голосом сможешь?

— Да ну что вы, в таком состоянии и своим-то голосом ничего не выговоришь, — ответил за Антипа князь Святославский. — Для этого у нас есть Мисаил… Хотя нет, было раньше у нас одно дарование, по прозванию Макарий Галка, этот умел кого угодно изобразить, да так, что не то что ни одна собака — родная матушка не отличит. Жаль, не задержался в моем ведомстве — взял да ушел на вольные хлеба. Хотя что за хлеба у него такие — не пойму. С тех пор как простились, ни разу о нем не слышал, — печально вздохнул князь. — Спился, должно быть… Ну, давайте.

Мисаил прокашлялся и отрывисто заговорил, старательно подчеркивая и выделяя каждое слово:

— Господа. Дорогие соотечественники. Вы. Видите. Что я. Жив. И нет никаких. Оснований. Верить инсивуна… Инсинува… Инсвину… Верить вымыслу, будто бы. Меня. Съели. Обещаю, что мы. Найдем. Всех тех. Кто распустил эти. Вздорные слухи. И примерно. Накажем. Где найдем. Там. И. Замочим.

Мисаил говорил так похоже, что Рыжий с Борисом Мартьянычем, на миг забыв о невзгодах, даже зарукоплескали. А князь Святославский гордо провозгласил:

— Вот видите, какие способности у нас втуне пропадают. Так что вы уж замолвите словечко перед… ну, перед тем, кто потом будет, чтобы не скупились на средства для Потешного приказа!

И тут за спиной князя раздалась громкая напевная речь:

— Исполать вам, добры молодцы и красны девицы!

(Хотя красных девиц в приемной не было вовсе, а присутствующих добрыми молодцами назвать можно было лишь с большой натяжкой).

Напевный голос принадлежал боярину Шандыбе, славному огромной, во всю голову, лысиной. Кроме того, борода у него то ли не росла вообще, то ли он ее брил, оттого при виде сего боярина Рыжему вспоминался заглавный герой виденного в молодости фильма про Фантомаса, разве что густые брови несколько выбивались из этого яркого кинематографического образа.

— Едва сквозь толпу пробрался, — радостно сообщил Шандыба. — На что не пойдешь, чтобы царские косточки проведать!

— И что, за этим вы сюда пришли? — неприязненно глянул на него Рыжий.

— А заодно посмотреть, как вы тут простой народ дурите! — еще радостнее провозгласил боярин Шандыба.