— Хорошо бы, коли так, — пожал плечами Серапионыч. — Да как-то, знаете, сомнительно.

— А как хотелось бы! — вырвалось у Нади.

* * *

Михаил Федорович смолоду отличался предусмотрительностью и, затевая какое-то дело, даже самое «ва-банковое», старался не только просчитывать ход событий, но и быть готовым к любому повороту.

Задумывался Михаил Федорович и над таким вопросом — а что будет, если с царем Путятой что-то случится? Ответ был один — если даже с Путятой что-то случится, царь должен оставаться на престоле. Как это обеспечить на практике, Михаил Федорович поначалу не знал. Выход отыскался как бы сам собой, когда Глеб Святославович, среди прочих мелочей царь-городской жизни, доложил ему о некоем Макарии Галке, скоморохе из Потешного приказа, очень похоже изображающем царя Путяту (или, точнее, будущего царя — разговор имел место незадолго до отречения Дормидонта). Михаил Федорович попросил узнать об этом скоморохе поподробнее и даже сам сходил на представление с его участием. А на следующий день к Галке заявился Глеб Святославович и сделал ему такое предложение, от которого тот не смог отказаться: Галка получал жалованье вдвое больше против того, что имел в ведомстве князя Святославского, а за это должен был поселиться в полузаброшенной усадьбе в трех верстах за городскою стеной, на дармовых харчах, и просто жить там, ничего не делая и никуда не отлучаясь, до особого распоряжения.

Особое распоряжение последовало на следующий день после гибели князя Борислава Епифановича. Михаил Федорович понял, что если он не предпримет самых решительных действий, то в ближайшие дни его «тайной власти» может придти конец. И тогда был задействован проект «Путята-2». Глеб Святославович перевез Галку в свой городской дом, где держал чуть не взаперти, а в свободное от других дел время натаскивал бывшего скомороха в том, что и как говорить в образе Путяты. Впрочем, Галка был парнем смышленым и все схватывал на лету.

Не менее смышленым парнем был и сам Глеб Святославович. Хотя Михаил Федорович, по обыкновению, не говорил своему помощнику, для чего ему так срочно понадобился Путята-Галка, но Глеб Святославович прекрасно понимал: что-то произойдет, и очень скоро.

«Что-то» произошло стремительно и неожиданно. Почти одновременно погибли и Михаил Федорович с Лаврентием Иванычем, и царь Путята; в городе начались беспорядки, правительство разбежалось кто куда, и Глеб Святославович остался, имея при себе скомороха Галку и широкую агентурную сеть Михаила Федоровича. Сначала он растерялся, не зная, что делать, но осознание того, что пришел его «звездный час» и лишь ему по силам не дать родной стране погрузиться в пучину, заставило Глеба Святославовича собрать всю волю и действовать четко и напористо. Конечно же, разыскать немногих оставшихся в столице влиятельных представителей светской и духовной власти и предъявить им «чудом спасшегося царя Путяту» для Глеба Святославовича особых трудностей не составляло. Трудности были совсем иного рода. В своем деле Глеб Святославович был знатоком и умельцем высочайшего уровня, ничем не уступающим Михаилу Федоровичу, а кое в чем и превосходящим его, но, в отличие от Михаила Федоровича, он не обладал широким взглядом на происходящее и имел весьма приблизительное представление об управлении государством.