— На самом деле их тут еще больше, — раздался над ухом у Василия голос Солнышка. — А куда мы пойдем, там и вовсе никакой вывески нет.

Пропустив это замечание мимо ушей, Дубов указал на «комсомольскую» доску:

— Тоже для истории, или у вас тут и впрямь комсомольцы водятся?

— Водятся, водятся, — охотно подтвердил Солнышко. — А ежели они теперь на месте, то заглянем — обхохочешься!

Внутри здания, начиная с вестибюля, бурлила общественная жизнь, совсем как в Бизнес-Центре, разве что большинство людей были одеты так же, как Василий и Солнышко. Первым встречным оказался человек, очень похожий на того, которого Дубов накануне видел в магическом кристалле, разве что выглядел он куда свежее и здоровее.

— Уж не Щербина ли? — слегка удивился Василий (удивляться по-настоящему уже не было сил). — И трезвый!

Это обстоятельство потрясло Дубова даже больше, чем сам факт появления Щербины в царстве теней.

— Ну, еще бы ему быть выпимши! — от всей души расхохотался Солнышко. — К твоему сведению, Щербина — ответственный секретарь в Обществе трезвости. Ну, ты же знаешь: самый убежденный трезвенник — это бывший выпивоха. Так что если бы он увидел, как мы ночью шампусик пили, то дал бы нам прикурить!

За разговорами друзья вступили на широкую лестницу и поднялись на второй этаж.

— Вообще-то нам выше, но сначала сползаем в нашу кунсткамеру, или, лучше сказать, паноптикум, — Солнышко потащил Васю в правый коридор, где как раз и находилось бюро частного детектива Дубова.

Разумеется, никакого детективного бюро в его кабинете не было — там располагалась часовая мастерская. А Солнышко остановился у соседней двери, за которой во времена Васиной комсомольской молодости трудился идеологический секретарь Кислоярского горкома комсомола товарищ Иванов, ныне редактор эротической газеты «Интим-театр».

С Сашей Ивановым Дубов несколько лет работал в тесном контакте, и отношения у них были самые добрососедские, хотя и далеко не безоблачные. Так, например, товарищ Иванов со свойственным ему идеологическим чутьем первый разгадал и пресек маневры Дубова и историка Хелены по спасению старых деревянных домов. «Закладывать» их товарищу Разбойникову он, конечно, не стал, но если бы не бдительность Иванова, то число сохраненных домов могло бы быть и куда большим — войдя во вкус, госпожа фон Ачкасофф уже вовсю «заселяла» их знаменитыми писателями, художниками и деятелями пролетарской революции.

Когда Василий оказался в кабинете, ему захотелось протереть глаза: то, что он там увидел, было, если так можно выразиться, фантастически обыденным. На фоне прикрепленного к стене знамени городской комсомольской организации за обширным столом, заваленным какими-то бумагами, восседал собственной персоной товарищ Иванов в темном костюме, галстуке и с алым комсомольским значком на лацкане пиджака. Словом, Дубову показалось, что он и впрямь возвратился в прошлое.