Павек, стоявший у двери, освободил болт; Йохан одобрительно кивнул и Павек толкнул и поднял задвижку сам, потом мгновенно отпрыгнул, когда дверь начала открываться. Все случилось слишком быстро и у него даже тени мысли не было, кто там может быть, и он потерял дар речи, когда оказалось, что там стоит Звайн, здоровый и ухоженный.

— Павек! — воскликнул мальчик с радостой улыбкой. Он широко раскинул руки и, не обращая внимания на меч, влетел в комнату. — Павек!

Тонкие руки крепко обняли ребра Павека. Растрепанные волосы и все еще нежные щеки уперлись ему в грудь. Потрясенный и сбитый с толку неожиданной вспышкой чувств Звайна — он ожидал совсем другого от мальчишки, который его бросил и которого он тоже оставил позади, и было совершенно непонятно, как он должен реагировать на это — Павек обнял своей свободной рукой парня за плечи, а вторую руку, с мечом, он медленно опускал, пока меч не уперся в ногу.

— Кто это? — спросили вместе Руари и Йохан.

— Звайн. Он…. — начал было Павек, но Звайн оказался быстрее.

— Павек спас мою жизнь после того, как мой отец убил мою мать, а Лаг убил отца. Он жил со мной, прямо здесь. У него были планы. Мы собирались вместе остановить этот яд. А потом он исчез, просто исчез после полудня. — Звайн покачал руку Павека, глядя на него в упор широко открытыми глазами, его взгляд был намного более открыт и доверчив, чем тогда, когда Павек видел его в последний раз или когда они жили вместе в этой норе. — Но я знал, что ты вернешься. Я знал это! И ты вернулся, да? И ты нашел способ остановить Лаг, да? А эти люди тебе помогают?

— Звайн, это не…, — «правда», хотел он сказать, но Руари опередил его.

— Кто он для тебя? Твой сын? Твой сын, которого ты оставил здесь?

Правда то, что этот червяк-полуумок — такой предказуемый червяк-полуумок — смотрит на все со странным предубеждением. — Звайн не мой сын…

Звайн опять оборвал его. — Скорее брат. А ты кто?

Что-то было не так, что-то едва уловимое, хотя было трудно допустить, что что-то по-настоящему ужасное произошло с парнем, который сейчас врал напрополую, создав сияющий портрет тех непростых недель, которые они прожили вместе. Он все еще искал слова, чтобы объяснить свои противоречивые чувства, когда Руари схватил его за рукав.

— И ты оставил его одного, здесь. Это его ты искал все время после полудня. Но ты сказал, что опасаешься темпларов, но это была ложь. Ты оставил его здесь, одного…

— Нельзя ругать его за это, Руари, — мягко но решительно прервал его Йохан. — Мы не были особенно нежны с Павеком в тот день. Он и попытался скрыть парня он нас. Никто не может упрекнуть его за это, и ты меньше всех.