Поток боя унесся от них к тому месту, где Йохан уже не цементировал оборону квиритов. Павек побежал вдоль укрепления, не обрашая внимания на то, что лежало у него под ногами. Руари бежал рядом с ним, его посох оказался более эффективным, чем любой щит. Вместе они вывели из строя еще троих наемников, но ход битвы от этого не изменился.

В любой момент люди Экриссара могли занять укрепление.

— Сейчас! — Вопль Павека заглушил и удары оружия и крики людей.

Не осмелившись возразить червяк-полуумок бросил ему медальон.

Павек поймал шнур медальона кончиками пальцев и даже не разрешил себе подумать, что может произойти. Он обмотал шнурком из кожи инекса свою левую руку, почувствовал внутри своего кулака знакомый керамический медальон, крикнул — Охраняй меня! — и поднял кулак высоко над головой.

— Хаману! Слушай меня, твоего слугу, о Великий и Могучий!

Все в войске Экриссара услышали крик Павека и бросились к нему. Руари смог бы продержаться не больше двух ударов сердца, как только они приблизились, но оставшиеся квириты, хотя и не могли понять, что он собирается сделать, увидели, что Руари защищает его и бросились на помощь.

Вокруг него разгорелся отчаянный и жестокий бой. Павек почувствовал резкую боль в ноге; потом вообще перестал что-либо ощущать: верный признак серьезной раны. Но нога держала, и он молился, как никогда не молился раньше, прежде чем увидел знакомую пару зеленовато-желтых глаз в буром закатном небе.

Мерцающие овалы слабо светились над его головой: от Урика до Квирайта довольно далеко, даже для короля-волшебника.

Кто знает, что видит Хаману, когда темплар призывает его имя и силу? Быть может, это знает другой король-волшебник, но уж точно не Павек, который надеялся, что правитель Урика увидит оружие из дерева агафари, и поймет, что Нибенай устроил кровавую бойню в его владениях. И, надеялся Павек, увидя это, Великий и Могучий Хаману пошлет своему темплару-ренегату великое и могучее заклинание…

— Огненная молния!

…Предоставлена…

Мерцающие глаза сверкнули как два солнца, окрасившись красным и оранжевым. Воздух над Квирайтом затвердел и стал очень спокойным, прежде чем ветер поднялся прямо из земли. Хотели они того или нет, но мужчины и женщины по обе стороны укрепления опустили оружие и подняли глаза к небу. Темплары Урика, мгновенно узнавшие то, что они увидели, бросились к деревьям, но было уже поздно.

Огненная молния ударила с неба. Она попала прямо в медальон, который Павек все еще держал над головой. Обжигающий жар и невыносимая боль преобразовали его в кого-то другого. Он решил, что он должен умереть — видимо Хаману выбрал его первой жертвой — но даже не потерял сознание, когда небольшие огненные стрелы полетели из огненного ада, который образовался на том месте, где была его рука. Стрелы ударили прямо в сердца союзников Экриссара, и только в них.