Нумедидес пристально посмотрел в темные глаза чародея.

— Ну? — резко и требовательно проговорил король. — Что у нас получилось? Перешла ко мне жизненная сила этой маленькой паршивки?

— Отчасти, — ответил колдун бесцветным голосом. — Отчасти, но… недостаточно.

Нумедидес хрюкнул и поскреб кривым желтым ногтем волосатое брюхо. Рыжеватые волосы его уже начинали седеть.

— Что ж, тогда продолжим! В Аквилонии много девчонок, которых никто не станет искать открыто, а слуги у меня верные…

— Позволь сначала поразмышлять, о повелитель. Мне придется перечесть свиток Амендараха, дабы убедиться, что причина неудачи кроется в какой-то моей оплошности, а не в противодействии высших сил. Я охотно составил бы еще один гороскоп. В прошлый раз звезды сулили нам неприятности…

Облачившись в пурпурный халат, монарх поднял кубок терпкого, золотистого вина, где плавали багряные бутончики мака, и осушил сосуд до дна.

— Знаю, знаю, — проворчал Нумедидес. — Неурядицы на границе, половина придворных — заговорщики… Не трусь, мой пугливый чародей! Наш королевский род уходит корнями в глубокое прошлое, он переживет еще и твой прах.

Взгляд короля остановился, он умолк, а когда вновь заговорил, легкая улыбка играла у него на губах.

— Прах… Все прах, кроме верховной власти! — Тут он, похоже, опомнился и раздраженно бросил: — Так ответишь ты мне или нет? Нужна тебе еще одна девчонка?

— О да, повелитель, — после минутного размышления отозвался Зуландра. — Смею полагать, я в состоянии отыскать ошибку. И тогда мы добьемся цели.

Король плотоядно ухмыльнулся и хлопнул своей волосатой лапой по узенькой спине чародея. От неожиданности колдун вздрогнул. На мгновение смуглое лицо исказилось от гнева, но тотчас злобную гримасу словно стерла невидимая рука.

— Прекрасно, господин чернокнижник! — рыкнул Нумедидес. — Сделай меня бессмертным, чтобы я правил этой страной вечно. Получишь золота сколько душе угодно. Знаешь ли, я уже начал чувствовать в себе нечто этакое… божественное. Но пока еще не сообщил своим верным подданным.

— О, повелитель, — чародей с трудом держал себя в руках, — сейчас не время объявлять о подобных вещах. Народ волнуется. На юге и на побережье вот-вот вспыхнут мятежи. Нам надо быть…

Король отвернулся.

— Мне уже доводилось усмирять всяких мерзавцев. Поэтому и теперь сумею накинуть на них узду.

Но волнения, которые монарх, отмахнувшись, досадливо назвал «неурядицы на границе», заслуживали большего внимания. На западных рубежах Аквилонии, где страну испокон веков раздирали усобные войны и баронские распри, мятеж был не в диковинку. Издавна народ там стонал от жестокости правителей, моля о смягчении податей и налогов. Но короля мало беспокоили горести черни.