Сейчас смех выходил обоим боком.

Вокруг цветка заклубился туман, в котором роились… Нет, это просто игра теней! Мираж, галлюцинация! Увы, глаза упрямо говорили обратное. Оскал бесовских харь, слюнявые пасти, свиные рыла и совсем уж неведомые страхолюдины – слизистые мухоморы со щупальцами, гиганты-сколопендры с кожистыми крыльями, волосатые клубки окружили цветок, загораживая теплый огонь. «Клиент» остановился, словно услышав беззвучный окрик.

Обернулся.

Сунул руку за пазуху.

В молочно-желтом свете месяца Глеб увидел, как лицо Михаила расколола кривая ухмылка.

– Не дается, – развел руками «чей-то племянник», как называл его за глаза умный старичок Игорь Родионович, а иными словами – вступивший в свои права главный менеджер ковена. В правой руке Миши тускло блеснуло широкое, чуть изогнутое лезвие. – Кровь нужна. Я ж говорил…

«Нож! У него – нож! Специально прихватил. Заранее знал, подготовился, гад! Ему нужна кровь. Красной порукой вяжет… Кровь? Чья?! Оля?!!»

– Сдурел? Дай сюда нож!

Голос был хриплый, чужой. Плечом Глеб пытался незаметно оттеснить Ольгу назад, но получалось скверно. Девушку, судя по всему, парализовало страхом. Она лишь отчаянно дышала философу в ухо, не в силах сдвинуться с места.

– Спасибо, что помочь хотите. – В голосе Михаила проступили глумливые нотки.

Или это Глебу только чудится?

– Но я должен сам, понимаете? Сам! Иначе цветок мне не дастся. Глеб, вы же разумный человек! Надеюсь, вы сделаете правильные выводы…

Правильные выводы лежали на поверхности. Ясное дело, потомок знаменитого Басаврюка никак не должен мешать убиению безвинной жертвы. Напротив, обязан оказать всемерное содействие.

Экзамен неотвратимо шел к логическому завершению.

В призрачном тумане, окружавшем цветок, началось суматошное движение. Туман задергался, словно в припадке эпилепсии, стал рваться на части. Ошалело заметалась вспугнутая нечисть. Глебу послышался писклявый козлетон:

– Атас, братва! Менты!

В следующий миг на месте чертячьего кубла, над цветком, изрядно сбавившем яркость свечения, обнаружились две вполне человеческие физиономии. Правда, в милицейских фуражках. И одна собачья, без фуражки. Вспыхнул слепящий свет фонаря. Глеб невольно зажмурился, заслоняя глаза рукой.

– Тэ-эк, граждане… Ночью по лесу шастаем? Бомжуем? Нарушаем?

– А ну-ка, предъявите документики…

– Серега, у него нож!