— Они не уверены в вашем решении, касающемся сына, а сомнения таких людей еще страшнее, чем зло, против которого они сражаются. Это может подвигнуть их нарушить закон, который они должны защищать, и помочь врагу, ради поражения которого они готовы отдать жизнь.

— Нет здесь никаких сомнений. Я знаю, как должен поступить с Гериком. И это не то, чего я хочу. И не из-за того, что он сделал с Сейри, а из-за того, что, сделав это, он проявил свою истинную суть. Он — не мой сын с тех пор, как шагнул в око во дворце Зев'На. И не имеет значения то, что я не вспомню об этом, когда буду его убивать, и не важно, что станется со мной после этого. Он должен умереть. Другого выхода нет.

Вен'Дар снял с крюка на стене потертую кожаную сумку. Потом склонился над глубоким деревянным сундуком и достал несколько инструментов — киянку, маленький молоточек с металлической головкой, тесло, струг, — заворачивая их в лоскуты из груды, лежащей на полу, и при этом не переставая говорить.

— Я не могу дать вам столь желанный для вас ответ, государь. Но могу сказать следующее: Мен'Тор и Радель отняли разум вашей супруги и намеревались отнять ее жизнь, поскольку боятся, что она может поколебать вас в исполнении долга. Еще день назад я бы счел глупыми их сомнения в вашей решимости; я был убежден, что вы действительно убьете мальчика. Но сегодня я могу представить еще одну точку зрения на ваше затруднение — способную заставить ваше сердце искать иной путь. Если это не так, тогда наше положение ничуть не хуже прежнего. Но прежде чем я расскажу вам суть дела, я должен убедиться, что вы выслушаете историю Паоло и мою собственную, будучи самим собой — настоящим собой.

— Ты знаешь, я не могу выбирать, кем мне быть. Больше не могу. Равновесие утеряно. Д'Натель победил.

— Но вы, мой добрый друг Кейрон, все еще с нами. Даже сейчас я слышу ваш голос.

Взяв несколько книг и свитков с маленького письменного стола, он осторожно уложил их в сумку, поверх инструментов.

Я снова вскочил на ноги.

— Тогда скажи, почему мне шесть дней тому назад пришлось покинуть Нентао из-за того, что я готов был пытать Паоло до тех пор, пока он не ответит на мои вопросы. Скажи, почему мои руки, даже теперь, требуют держать этот клинок у твоего горла, пока ты не скажешь мне, где Сейри. Слишком поздно, Вен'Дар. Все, о чем я могу думать, — это смерть. Мне не найти дороги назад.

— Возможно, я смогу привести вас обратно.

Мои пальцы скользили по лозам, выгравированным на рукояти меча. Я не позволял себе смотреть на человека, бывшего моим ближайшим другом в этом расколотом мире, пока не уверюсь в том, что в следующий же миг не отрублю ему голову. Грудь словно сжимали полосы расплавленной стали, челюсть казалась запертой клеткой, и голос стал грубым и хриплым.