На экране медленно сменяют друг друга: трости с набалдашниками и без, пожарные багры, мотыги и палки, бейсбольные биты, ножи, туристские топорики. Голос звучит за кадром, а изображения постепенно накладываются друг на друга, заполняют экран, образуя засасывающую в себя воронку…

Маразм крепчает.

«Итак, с сегодняшнего дня мы каждое из оставшихся занятий будем начинать и заканчивать медитацией на предмет. Это не отнимет у вас много времени: когда я закончу говорить, перед вами начнут появляться изображения различных предметов. Выберите тот, что наиболее вам близок, и нажмите на кнопку „пауза“ вашего видеомагнитофона. В течение тех пяти минут, которые изображение будет оставаться на экране, постарайтесь впустить его внутрь себя, слиться с ним, ощутить себя этим предметом. Это ощущение должно по возможности сохраниться у вас и после окончания занятия – ибо возможный агрессор не даст вам времени подготовиться, войти в нужное состояние. Вы должны ощущать себя оружием всегда и везде. Думать об этом не надо. Повторяю – ощущать. Итак, сосредоточьтесь…»

На экране, как и было обещано, один за другим снова начали возникать различные предметы из серии «подручных средств». Когда очередь дошла до бейсбольной биты с надписью «Peacemaker» – «Миротворец», – я нажал на паузу и честно попытался впустить биту в себя. Однако бита по-прежнему оставалась на экране, сливаться со мной в экстазе отказывалась категорически, а в голове назойливо вертелась одна и та же фраза: «Водка „Буратино“! Почувствуйте себя дровами!»

Прости, блондин! Видит Великое Дао и руководство ЦРУ, я старался. Но, кроме смеха или раздражения, ни у меня, ни у Олега с Ленчиком (ни у разгильдяистого Коли-верстальщика! – дошло вдруг до меня) эта медитация на бейсбольную биту или пожарный багор ничего другого вызвать не может. А вот у Монаха, с его вечными поисками «волшебной палочки», с надеждой на сиюминутную сказку… Верую, ибо нелепо! Вот ведь она, волшебная палочка – бейсбольная бита с надписью «Миротворец»! Ощути себя куском дерева, камнем, ржавой железякой, о которую противник сам – сам! – сломает себе руки-ноги! А если эдакой хренью еще и приложить в ответ, пусть коряво, зато…

Монах хотел поверить – и вера пришла.

Вот она, маска нопэрапон, застывающая куском дерева или стали, проникающая внутрь, становящаяся тобой! Вот оно, проклятие юного Мотоеси, сына великого Дзэами, автора трактата… трактата…

Черт побери!

Захламленный стол вскипает Везувием. В руках нужная книга; тоненькая, в мягком переплете – черный, траурный цвет и строгая белизна букв. «Фуси Кадэн», «Предание о цветке стиля», автор Дзэами Дабуцу, он же Дзэами Мотокие.