— Наше счастье, что их только двое, — заметил Рене, наклоняясь над лежащим. — Гоблин. Из тех же самых, я полагаю. И опять арбалеты. — Пленник задергался, пытаясь освободиться, и Рене проверил узлы: — Правильно, что позаимствовал его же ремень, человеческую поделку он бы разорвал в два счета, они сильны, как быки. Не представляю, чем Михай умудрился привлечь их, они не любят людей, но не стремятся к войне с ними… Вернее, не стремились, — адмирал положил руку на лоб гоблина и сосредоточенно прикрыл глаза, — ну, вот и все. Теперь он будет спать.

Будь это человек, я сказал бы, что он очнется к полудню, думаю, твой пленник проспит столько же. Вообще-то гоблины — очень сильный народ, они даже порцию яда, смертельную для человека, переживут, но противостоять эльфийской магии не могут.

— Эльфийской?!

— Да. Или ты думаешь, что они пришли сюда по своей воле?

— Соловей? — ошеломленно прошептал Шандер.

— Да, «Темный Соловей», именно так называется это заклятие. Ты — человек, и очень сильный человек, но даже ты попал под чары и едва их не упустил. Гоблины же и вовсе потеряли голову… Да, ты очень сильный, Шани, — улыбнулся Рене, — ты даже не спрашиваешь, откуда я знаю эти штучки, так что я сам скажу. Меня обучили им на одном из островов за Запретной Чертой. Оказалось, некоторые люди вполне в состоянии овладеть эльфийской магией.

— Значит, эльфы действительно существуют?

— Проклятье! Существуют же гоблины! Или ты и в это не веришь?

— После сегодняшнего я готов поверить даже в эландского Золотого Дракона. Вы наверняка и его встречали…

— Нет пока, но кто знает, возможно, мы встретили их обоих — и Дракона, и Орла. Если речь идет о конце Света, они должны появиться. Я, конечно, мог бы разбудить этого красавца, — Рене кивнул на лежащего, — но он вряд ли говорит по-арцийски. До Гелани осталось весы четыре?

— Около того.

— Оттуда и пошлем кого-нибудь за ним, а пока пусть отдыхает. — Герцог взглянул на черное небо и вздохнул: — Медведь взошел над горизонтом, боюсь, мы не успеем, даже если у нас вырастут крылья. Что ж, пощадим коней, им и так досталось, и положимся на милость Творца, если она, конечно, есть, эта милость.

Некоторое время они ехали молча спокойной рысью. Рене думал о чем-то своем, Шандера мучила тревога, но он не считал уместным спрашивать — если герцог сочтет нужным, заговорит первым и расскажет, почему переменилось его настроение. Так и случилось:

— Ты не заметил, что в последнее время мы все время скачем наперегонки с судьбой и всякий раз опаздываем? Боюсь, и на этот раз нам ее не перегнать.