— А может, и о твоем браке? — спросил Келсон со слабой улыбкой, губы его раскраснелись от вина, он выпил уже порядочно.

Морган заколебался, и на его лице стремительно отразились какие-то весьма сложные чувства. Дункан сдержанно усмехнулся, а Дугал пьяно хохотнул и нетвердой рукой поднял свою чашу.

— Да-да, ваша светлость. Вы — единственный женатый среди нас. Расскажите-ка моему девственному брату, чего он вправе ожидать в свою брачную ночь!

— Сомневаюсь… что нашему королю нужны какие-то основательные наставления насчет таких дел, — заметил Морган после краткого раздумья, подозревая, что они как раз нужны, но не желая слишком вдаваться в подробности в присутствии явно одного из весьма опытных сверстников, да еще и когда все постепенно напиваются.

— Как сложится брак, решается не в первую брачную ночь, — продолжал он, — а несколько позднее. Я полагаю, что у Келсона все выйдет более или менее, как у других. Независимо от того, насколько он с его невестой в конце концов начнут дорожить друг другом, — а если Богу угодно, любовь к ним придет — будут хорошие дни и не очень хорошие, — он пожал плечами и улыбнулся. — Ко всему можно привыкнуть.

Келсон как-то странно на него посмотрел.

— И это — голос опытности, Аларик? — тихо спросил он. — Почему-то мне и в голову ни разу не приходило, что вы с Ричендой не испытываете сплошное безумное счастье. Казалось, у вас была такая любовь…

— Была и есть, — сказал Морган, задумчиво приподнимая бровь. — Однако это не означает, что порой мы не сталкиваемся с трудностями. Она умная и своевольная женщина, Келсон, а я самый своевольный мужчина, которого ты когда-либо видел. Я бы не солгал тебе, сказав, что у нас выдавались скверные дни, но уверяю тебя, ночи наши почти всегда хороши.

— О, еще бы! — захихикал Дугал, опять поднимая чашу и вызвав недоумевающий взгляд Келсона. — Я слышал о вашей жене, ваша светлость.

— В самом деле?

Сухой вызывающий тон Моргана был просто шуткой, ибо он знал, что Дугал не имел в виду ничего дурного, но тревога, появившаяся на лице у юного горца, когда он понял, что ляпнул глупость, была не такой, чтобы просто от нее отмахнуться. Что же, пусть усвоит, каковы последствия слишком обильной выпивки, пока он среди друзей, а не с чужими, которые, пожалуй, не преминут смертельно оскорбиться.

— Ваша светлость, простите меня! — с трудом прошептал юноша и так вытаращил глаза, что Морган подумал, а видит ли он ими что-то. — Я только… только имел в виду…

— Что вы имели в виду, граф Траншийский? — мягко переспросил Морган. — Что она красива?