— Так пригласи его войти! — велел граф Афальстагский.

Он был удивлен и обеспокоен. Неожиданный визит сообщника по мятежу мог означать только одно — заговор раскрыт, войско маркиза разбито. Иначе как объяснить, что этот пьяница и обжора не пирует под стенами Даниманда, где ему полагалось находиться, а среди ночи появился в лагере графа?

Слуга внес в шатер яркую лампу и отошел в сторону, пропуская вперед маркиза Дреусского. Маркиз был бледен и выглядел очень слабым. Не дожидаясь приглашения, он сел на вовремя подставленный слугой стул.

Граф Афальстагский также сел на своем ложе. Бывалый воин во время военных походов никогда не расставался с оружием и с доспехами. А поскольку поездку на турнир он рассчитывал превратить в славную битву, то сейчас его худощавую жилистую фигуру почти полностью закрывала тонкая кольчуга, одетая поверх полотняной рубахи.

— Прости, граф, что побеспокоил тебя в столь поздний час! — произнес маркиз Дреусский.

Граф Афальстагский, мысленно приготовившись к самому худшему, сказал:

— Я рад видеть тебя, мой друг, в любое время дня и ночи. Но что, скажи, случилось? Почему ты здесь, в моем лагере?

— Меня привело сюда столь важное дело, что я не мог дождаться твоего прибытия в Даниманд и поспешил навстречу, — маркиз выразительно покосился на слугу графа.

Граф молча махнул рукой, и слуга вышел из шатра.

Маркиз Дреусский наклонился вперед и, понизив голос, проговорил:

— Дело в том, что я узнал о смертоносном проклятии, которое поразило наших врагов.

— Ты узнал о проклятии? — пробормотал граф Афальстагский. — Но откуда?

— Граф Гальтранский умер. Один волшебник, появившийся в Даниманде, сказал, что его убило проклятие Ледяного Дыхания. Это же проклятие он обнаружил у короля Далкора, у графа Брезонского, у барона Корского и у некоторых других дворян, которые не присоединились к нам.

— Проклятие! Она же обещала, что никто не догадается!..

— Она? Кто она? И почему ты раньше не сказал мне, что в борьбе с королем собираешься использовать колдовство?

— Я не думал, что это так важно. Ведь мы с тобой все равно собирались сразиться с врагами на поле брани, как поступали рыцари в старые славные времена. А проклятие — это так, мелочь…

— Мелочь? Но ведь это проклятие должно уничтожить или ослабить тех, с кем мы собирались встретиться в бою. И к чему тогда нужно сражение? Ведь наши враги погибнут, и победа будет принадлежать нам.

— Да, — язвительно произнес граф, — и многие поколения будут помнить, что эту победу мы добыли не в бою, а с помощью колдовства. Нет уж! Мы сразимся с королем и с его войском. А то, что главные военачальники врагов окажутся неспособны сражаться — это их беда, а не наша заслуга. Мы войдем в историю, как храбрые и благородные рыцари, избавившие страну от королевской тирании!