– Ты берешь его?

– Да.

– Тогда я беру деньги.

– Да.

Мастеровой присел рядом с кучкой монет, аккуратно завернул их в тряпицу. Убрал сверток в просторный карман фартука.

– Не могу поверить, – сипло пробормотал Малыш. – Ты отдал ему все наши деньги.

– Мои деньги, – поправил Буйвол, лаская меч.

– Раньше мы ничего не делили.

– Раньше мы вместе зарабатывали.

– Ты изменился.

– А ты всё такой же…

Они не заметили, как исчез мастеровой. Стена за их спинами неожиданно дрогнула, подалась, стала медленно поворачиваться, открывая проход. Потянуло холодом, закружились в воздухе снежинки, завился седыми локонами туман.

Они оказались на улице, словно их вытолкнула из двери клубящая упругая мгла, озаряемая подземным пламенем.

И воздух грязного тупика казался им свежим и чистым.

С базарной площади доносился приглушенный гомон неразборчивых голосов. Неподалеку процокали копыта. Кто-то ругнулся в темном закоулке, выскользнул, поправляя спадающие штаны, завязывая пояс, заспешил прочь.

– Вот так история, – Малыш ощупывал ровную стену, где несколько мгновений тому назад был дверной проем. – Уж не почудилось ли нам? Как ты там говорил? Морок?

Буйвол взмахнул своим новым мечом, улыбнулся и ответил:

– Нет, на морок это совсем не похоже…

Вечером они покинули центр города и направились в пригород.