– Не хочу, – твердо сказал Илуге.

– И ладно. – Шаман повернулся спиной и пошел себе по протоптанной тропке.

Илуге, застыв от боли, смотрел ему вслед, когда шаман обернулся, беличьи хвосты на дохе разлетелись и Илуге вдруг вспомнил, где и когда видел его, видел в этот самый момент:

– Вскоре после того, как твой конь умрет, ты станешь угэрчи – военным вождем. Всех племен. Я видел, как за твоей спиной колыхались их бунчуки. И я был с тобой там, белоголовый чужак, полный неожиданностей, как собака – блох. Я видел перед тобой великий выбор, и от этого выбора зависит судьба Великой степи.

– Какой… выбор? – выдавил потрясенный Илуге.

– Выбор между честью и долгом. Между правом и предназначением. Между волей человека… и бога.

С Онхотоем всегда так – если что и скажет, то только запутает!

– И все это… произойдет со мной? – неверяще переспросил Илуге. Мысли вертелись в голове роем жужжащих ос, но ни одна не казалась хоть сколько-то разумной.

– Может, да. А может быть, и нет. Старики говорят, наш мир – только отражение какого-то другого, где все происходит чуть-чуть иначе. Быть может, все это случится там, с кем-то другим, – промолвил Онхотой и, помолчав, добавил: – Быть может, мне вообще не следовало говорить тебе этого…

– Нет, следовало! – вскинулся Илуге.

– Тебе стало от этого легче? – с ехидцей спросил шаман. – Сбудется это или нет – тебе все равно придется пройти весь путь, своим потом и своей кровью, своим упрямством и своим мужеством. И все равно до конца не знать, сбудется ли обещанное.

– Стало, – медленно ответил Илуге. – Теперь у меня есть вера. Вера делает непобедимым.

– Чья вера? – Шаман тонко усмехнулся, сделал рукой странный, знакомый жест, словно разрезая ставшее вдруг вязким время. – Чья?

Когда Илуге собрался вернуться, ошеломленный неожиданным откровением, они сами высыпали ему навстречу.

– Илуге, поехали в степь! – закричала Янира, бросаясь ему на шею. Она сегодня, должно быть, в первый раз попробовала архи.

– Давай! Давай! – закричали вокруг.

– Нет, – Илуге извиняюще улыбнулся, – что-то голова болит. Баргузен, ты уж пригляди за Янирой вместо меня.

Баргузен, который вообще-то не слишком собирался, внимательно поглядел на друга и вскочил в седло.

Нарьяна тоже глянула, многозначительно улыбнулась и с присвистом унеслась, как обычно, возглавляя ораву.