— Гном-дерьмолаз? — предположил генерал севшим голосом. — Вот говорили мне, дурню, что война — грязное дело, а я не верил. Ну-ка, стрельните в него из лука!

— А давай ты слезешь и мечом ковырнешь? — скривился Чумп. — Анарал, душевно тебя умоляю — не задирайся хотя бы с новыми гномами, пока старых не доколотил. Тем более что не знаю я гномов полужидкого образа. Сдается мне, там зверушка пострашнее и, как ни трудно в это поверить, попротивнее.

Слезать и ковырять мечом генерал не возжелал, зато плюнул вниз. Смачный плевок канул в рыхлую рясочную поверхность, проломив зелень, но никаких шевелений во рву не спровоцировал.

— Видимо, умерло, — предположил генерал разочарованно. — Или спит. Или побежало с докладом к начальству. Эх, а ведь припоминаю, что нам в этой самой канаве еще в детстве возбранялось полоскаться, хотя тогда и воды было побольше. Мотивация была простая: нехай враги купаются. И — хлоп — затрещина. Для вящей доходчивости.

— Давайте в лесок отступим, — предложил Кижинга, которого куда больше интересовало не происходящее во рву (сверзишься туда в своих латах — хана придет независимо от чудищ), а состояние стен. — Не ровен час патруль по стене пройдет, или из башен какой-нибудь враг выглянет. Ты нам привал обещал, так пойдем отдохнем и подумаем в холодке и скрытности.

Башен по соседству было две, обе побитые временем и не тронутые реставрационными работами, на двадцать футов возвышающиеся над пятидесятифутовой стеной, с открытыми площадками для катапульт на вершинах. Генерал издал ностальгический вздох. В детстве он любил забраться на такую башню и покидаться оттуда прихваченным щебнем, за что не единожды бывал луплен старшими. Так вот и сложилась судьба воина-рукопашника, а ведь мог бы и стрелком вырасти, если бы упражняться не мешали, а то и вовсе — артиллеристом!

— Ну пошли, — согласился он. — Хастред — бери эту хлипкую особь. Чем ее кормить при таком слабом желудке прикажете?.. Уже не только не покажи кошмарку, но и не попахни! Тоже мне гоблинша.

— Моя мама тоже скверного запаха не выносит, — заступился за отчаянно содрогающуюся в рвотных позывах эльфу Вово. — И сапог нечищеных. И грубословия, и змей с пиявками, и еще почему-то чесночной колбасы. Ну, конечно, ее эдак не корежит, она и сама покрепче, в ухо так даст, ежели забыл ноги вытереть, что свет меркнет.

— Эльфа, дай грамотею в ухо, и пойдем уже, — генерал кивнул на лес. — Отступаем в полном порядке и спокойствии, без паники и неприличной торопливости. Вово, не беги так! Жрать все равно особо нечего, а если кто не дай Занги увидит как ты несешься — пойдут слухи, что гоблины от гномов взапуски бегают.