— Где обретается инженер?

— Вот не знаю, Гулгом-богом клянусь! Это разве что интендант знает, который всеобщим размещением ведает… Где-то тут, в замке, тут вообще вся, не сочтите за эльфийское слово, администрация.

«Вот сюда-то и навести эльфин залп», — постановил для себя Чумп. — «Камням что, они небось не расплавятся, а деревяшки пускай горят. Если за компанию с гномами, то совсем не жалко».

Мотнул головой, отгоняя подковыристую мыслишку: и как же это никто из знатных эльфийских магов, осаждавших Хундертауэр в незапамятные времена, не допер шарахнуть по замку эдакой грубой магической энергией? и уточнил совсем уже безнадежно:

— А интендант где?

— В рабочее время в своем кабинете, это левая сторона замка, второй ярус, а где его жилье, тоже не знаю. Препротивный, надо заметить, типец, отвратительные рожи корчит, когда полагает, что на него никто не смотрит…

— Ничего-то ты не знаешь! — возмутился Чумп неподдельно. — А где тутошняя казна?

— Тоже не зна…ааа! Может, у его светлости в башне? Все ценное он туда волочет, это уж как пить дать!

— Зайти к нему на огонек? — озадачился Чумп. — Не собирался, веришь? Но раз ты ничего не знаешь, а шмыгать по этому спящему царству наугад очень не хочется… А как тут насчет ночного дозора?

— Э? А, охрана? Ходят тут… по внутреннему двору, вокруг башни… У ворот еще сидят в караулке, олухи, как только пропусти… ой. Тебе ж поди пропуска не требуется, о летящий на крыльях ночи ужас…

— Да ладно, чего там, — искренне засмущался Чумп. — Не так уж оно и сложно. Тьфу ты, о чем это я?! Ишь, заболтал, хумансовая рожа! Так, про казну спросил, про инженера спросил, а ты, гад, излил на меня поток знаний, которые и не сообразишь куда приткнуть… Ах да. Как бы в башню попасть по возможности тихо?

— Это ты меня спрашиваешь?! Кто из нас ночной проникатель???

— Ну извини, на всяк случай спросил. Что еще имеешь сказать напоследок, по доброй воле?

— Напослеее… — голос письмоводителя отчаянно сел, сам он под придавливающей его горло рукой Чумпа обмяк и покрылся холодной испариной. — Я больше не бууу!.. То есть буду, но не так! Я, я хорошо буду! И вовсе работу поменяю! И в письма его светлости, если надо, стану подглядывать!

— И с интендантом подружишься?

— Если он рожи корчить перестанет. Никак невозможно дружить с человеком, который из носа пятак постоянно пальцем делает и губу не то что прикусывает, а прямо заглотнуть норовит!

— А с таким, кто постоянно гномов бить призывает, не пробовал?!..

Кто знает, к чему бы привела столь оживленная дискуссия о наболевшем, но идиллию нарушил пронзительный вопль снаружи, короткий посвист, звонкий щелчок стали о камень, и Чумп решил что хорошенького понемножку: размахнулся и от души треснул затрепетавшего письмоводителя по кумполу оголовком кинжальной рукояти. Пускай потом рассказывает о пережитом приключении и хвастается фонарем, если никто не поверит. Для хорошего парня тумака не жалко, было бы время — еще и ногами бы отпинал, чтоб гордился на полную и не тушевался ни перед каким обвинением в богатстве фантазии. А сам соскочил с кровати, в один шаг добрался до окна с закрытыми ставнями и выглянул в щелочку.