– Этот маленький развратник лжет нам! – заявил один из лицеистов, – он ждет не дождется, чтобы сплести ноги со своим хозяином!

Но предводитель отряда, Лахар, напустился на него:

– Как ты смеешь не верить человеку из народа! – закричал он, – народ всегда проявляет большую добродетель, чем продажные чиновники! Мы не можем оставить этого мальчика в беде! Мы должны отвести его к советнику Нараю!

По правде говоря, Шавашу не хотелось ни в темный колодец, ни в глубокий омут, ни к советнику Нараю, ни в какое другое подобное место, и он рассчитывал сбежать по дороге, но это оказалось не так-то легко: юные защитники справедливости защемили ему руки в маленькую лакированную колодку с надписью «общество тростниковых стен» и с торжеством поволокли за собой.

Вскоре толпа детей прибежала к дворцовой управе: стражники почтительно расступились, и Шаваша потащили внутрь, по песчаным дорожкам к мраморной колоннаде, вздымающейся перед ним подобно скале из моря. «Ладно, – подумал Шаваш, стараясь унять дрожь, – какое дело господину Нараю до десятилетнего раба Андарза! Я даже в суде не имею права свидетельствовать! Велит разомкнуть колодку и дать леща в зад!»

Тут Шаваш поднял глаза: на веранде второго этажа стоял высокий худой старик в развевающемся, синем с золотом платье и шапке, опоясанной тремя рядами жемчужных нитей. Глаза старика, как раскаленные пятаки, так и прижгли Шаваша. За спиной старика что-то шептал лицеист. Нарай отдал негромкое распоряжение: через пять минут явились двое стражников и отволокли Шаваша в каменный мешок.

Глава тринадцатая, в которой государь знакомится с лазоревым письмом, а господин Нан разъясняет Андарзу все обстоятельства этого запутанного дела

Глава тринадцатая,

в которой государь знакомится с лазоревым письмом, а господин Нан разъясняет Андарзу все обстоятельства этого запутанного дела

Через три часа – время, достаточное, чтобы испугаться и проголодаться, – Шаваш стоял в кабинете советника Нарая: ресницы мальчика дрожали от ужаса, и на мордочке Шаваша было потерянное выражение плотвички, которую кладут в суп.

Нарай, откинув голову на подушки и полуприкрыв прозрачные куриные глаза, глядел на мальчишку. Нарай видел Минну, сводного брата государя, раз или два, но имел хорошую память и сразу заметил, что в мальчишке достаточно сходства с Минной, чтобы возбудить тоску и злобу государя.

Заметил он и другое: мальчишка был старше Минны года на два и хрупок от недоедания в детстве: вечно жестокие чиновники угнетают крестьян; Минна же был просто деликатного сложения. Нарай тотчас понял, что Андарз не замышлял из мальчика самозванца, – иначе он бы нашел одногодка Минны.