Вампир посадил дочь под домашний арест, а слугам пригрозил смертью, если слух о ее беременности распространится за пределы замка. Принимать роды он готовился сам. По-видимому, уже тогда вампиру пришла в голову мысль, что если Сила Пришедших Следом разделила Звезду, она же поможет ее и восстановить. Не найдя способа соединить лучи непосредственно друг с другом, он решил сделать это при помощи артефакта-посредника. Заготовку для артефакта вампир вырезал из алмаза, а для наполнения камня Силой, использовал кровь из пуповины, связывавшей мать и новорожденную девочку. К сожалению, подробности обряда мне неизвестны. Как ты думаешь, что случилось потом?

— Он попытался воссоздать Звезду, и это привело к взрыву?

— Не совсем, — эльф качнул головой. — Соединить Лучи он не успел. Найэри, которые до поры до времени сквозь пальцы смотрели на его увлечение, обратили внимание на обряд в последний момент, когда оставалось принять только самые радикальные меры. Они взорвали замок вместе со всеми обитателями. Юноша-Найэри, отец ребенка, принимал в этом непосредственное участие. По-видимому, наставники хотели таким образом наказать его за проступок, но вышло наоборот. Ему поручили перенести алмаз-посредник в один из лишенных магии миров, где присутствие мощного артефакта останется незамеченным для местных жителей. Юноша исполнил приказ, но вместе с камнем тайно перенес в тот же мир свою новорожденную дочь.

— Это… была моя мама?

Эльф легко поднялся из кресла.

— Подумай об этом на досуге. Если сможешь.

Когда он проходил мимо, мне пришлось судорожно вцепиться в подлокотники — так сильно было желание коснуться его. Эльф замер, положив изящную кисть на дверную ручку, — словно внезапно вспомнил о чем-то важном. Снял маску. Обернулся через плечо, бросил насмешливо:

— Не злоупотребляй холодным душем.

У меня вырвался полувздох-полувскрик.

С надменного чужого лица на меня смотрели знакомые глаза цвета вечернего неба в августе.

* * *

— Белль Канто, перестань раскачиваться на стуле, — раздраженно бросил лорд Дагерати. — Сколько раз можно говорить?

— Вы много чего говорили, ваша светлость, — с горечью отозвался Женька, убирая руки со столешницы. Стул с глухим стуком опустился на пол. — Например, что хранилище невозможно взломать.

— Опять двадцать пять. Сколько можно одно и то же пережевывать? Самому не надоело? Я никогда не утверждал, что королевские тайники абсолютно недоступны. Я говорил, что они надежно защищены. Разницу чувствуешь?

— Я предлагал свою помощь в организации защиты.

— Ну конечно, все мы тут идиоты и бездельники, один белль Канто герой. Где ты был, такой умный, когда Нику похищали?