— Ты колдун?! — выдохнул Крон. — И эта книга — колдовская?! Не может быть!
Старик недовольно покосился на Крона и проворчал:
— Такое впечатление, что я снова оказался дома… Ты что, не любишь магов?.. э-э-э… колдунов?
— Не знаю, — пожал плечами Крон. — Я видел всего одного колдуна. Его имя Гинэл…
— Гинэл… — задумчиво повторил старик и горестно вздохнул: — Не имею чести знать о нем. Он древний колдун?
— Древний? — переспросил Крон. — Да нет, он молодой… Совсем молодой. Пятнадцать лет назад он отправился в поход с отрядом, которым командовал Синак…
— Мудрейший Синак?! — взволнованно воскликнул старик. — Он уже был здесь?
— Мудрейший?! — удивился Крон. — Умный — может быть, смелый — это уж точно! Но я бы не называл его мудрейшим!
— Много ты понимаешь в мудрости! — проворчал старик. — Был бы мудрым, не сидел бы тут, в башне… Так был здесь Синак или нет? — нетерпеливо переспросил старик.
— Я уже давно его не видел, — признался Крон. — С тех самых пор, как его отряд отправился за Криар…
— Это хорошо, — обрадовался старик. — Значит, я не опоздал.
Крон непонимающе уставился на старика.
— Я должен передать ему эту книгу, — пояснил старик. — А Синак должен будет ее сохранить. Вот так-то…
— Ты хочешь сказать, — недоверчиво спросил Крон, — что Синак придет сюда?!
— Синак уже здесь, — раздался спокойный голос. — Я обещал возвратиться, и я возвратился!..
Старик и Крон обернулись одновременно.
Первое, что поразило Крона, было не то, как Синак смог попасть сюда (Крон уже не удивлялся тому, что в этой башне откуда ни возьмись появляются колдуны и вообще — кто попало! Особенно те, кому здесь быть совершенно не полагалось!..), а то, что Синак за все прошедшие годы ничуть не состарился. Лицо его оставалось по-прежнему молодым, словно годы утеряли власть над ним. Одет он был в черную накидку, длинную, до самого пола. И рука его сжимала старый холщовый мешок.
Крон не успел открыть рот, как старик скороговоркой затараторил:
— Наконец-то! Жди тебя тут целый день! Ну да ладно! Держи! — Старик протянул Синаку свою книгу.
— Что это? — поинтересовался Синак, не притрагиваясь к книге.