День в школе проходил обыкновенно, и погода вполне ему соответствовала: не тепло и не холодно, сыро — но без дождя. Заурядный московский день середины марта.

А после третьего урока, на перемене, по коридорам школы понеслись крики: «Физкультурнику плохо!» Глеб выбежал из столовой и с ватагой учеников помчался к кабинету директора.

Семен лежал на полу, длинный как верста, едва умещаясь в комнатушке секретаря. Возле него суетились завуч и пожилая химичка. Рядом толпились школьники. «Пропустите меня! — визжала девчонка-секретарша. — Надо вызвать «скорую»! Пробравшись к неподвижному Семену, Глеб присел перед ним на корточки. Пушистые усы физкультурника обвисли, глаза были выпучены, и на лице застыло выражение ужаса. «Скорая помощь» тут была уже бесполезна, и даже Глеб помочь был не в силах.

— Что с ним? — спросила завуч.

Глеб резко распрямился.

— Он мертв.

Завуч и химичка разом вскрикнули. Вокруг раздались охи да ахи. «Скорую помощь» все же вызвали.

— От чего он умер? — всхлипнула завуч.

Глядя на ужас, запечатлевшийся на лице покойника, Глеб пробормотал:

— Хотел бы я это знать. Очень бы хотел.

На пороге своего кабинета возник директор, дряхленький, седой и озабоченный.

— Инфаркт, вероятно, — вздохнул он. — Нынче инфаркт так и косит молодых. Темпа жизни не выдерживают.

Во взгляде его, брошенном на Глеба, читалась откровенная издёвка. «Ах ты гадина!» — догадался Глеб, сдерживая клокочущую ярость.

— О, Иван Гаврилович! — процедил он сквозь зубы. — Вы уже, оказывается, выздоровели!

Директор ядовито усмехнулся:

— Извините, если я вас разочаровал.

— Совсем наоборот, — в тон ему ответил Глеб, — ваше присутствие многое объясняет.

В общей сумятице странный их диалог не привлек ничьего внимания. Директор церемонно поклонился Глебу.

— Рад за вас. Однако вашу проницательность к делу не пришьешь.

— Да какие между нами дела! — отмахнулся Глеб. — Семен, очевидно, оказался в неудачное время в неудачном месте, и гладь — инфаркт! Вы сейчас смотрите на меня, Иван Гаврилович, а я вижу перед собой вас. А дела пускай заводит прокуратура, не так ли?