После этой фразы, сказанной хриплым, каркающим голосом, он полностью утратил интерес к путникам и снова принялся изучать носки своих поношенных сапог.

— А не ты ли Кардиусом зовешься? — холодно поинте ресовался Рон, стараясь дать понять трактирщику, что от вечать надо вежливо и, по возможности, быстро.

— А хоть бы и так… — хмыкнул тот. — Да кому какое дело до моего имени?

— Есть дело, раз спрашиваю, — Рон уже начинал звереть, но усилием воли взял себя в руки и продолжил спокойно и размеренно: — А когда я спрашиваю, лучше отвечать. Это понятно? А то ведь можно и сапогом в рыло получить.

Трактирщик поднял на рыцаря тоскливый взгляд, но даже не сделал попытки отпрянуть или хотя бы встать перед благородным рыцарем и его спутниками.

— Сапогом? Эт-то, конечно, можно. Это вы, благородные, завсегда рады. Ну я Кардиус и есть… чего благо родные господа изволят?

— Нам нужны кое-какие сведения. Ходят слухи, что ты много чего знаешь об этих краях. Вот и поделись.

— Знать-то я, может, и знаю… да только ведь одним знанием брюхо не набьешь, так, господа благородные? Может, сговоримся? Я много не прошу.

- Может, и сговоримся… если от тебя толк будет. Не обидим.

В глазах трактирщика блеснул огонек интереса.

— Ну так… пошли в дом, что ли. Негоже тут вот, на завалинке… и уши чужие не всегда к месту бывают… прошу, господа. Разносолов не обещаю, но кой-чего на стол собрать найду. Плохие времена нынче, постояльцев почитай и нету, разве что мужичье какое забредет, так ведь с них и медный грош поиметь — и то забота.

Рону пришлось порядком нагнуться, протискиваясь в низенькую дверь. Если и попадал он в места более грязные и убогие, то в далеком прошлом. Сразу и не вспомнить.

Полутемный, едва освещенный парой коптящих факелов зал был пуст. Закопченный потолок, грубая, плохо оструганная мебель, ершившаяся заусенцами, на полу грязь, какие-то черепки. Хозяин, двигаясь неспешно и без особой расторопности, бросил на стол несколько не очень чистых тарелок с холодным мясом и хлебом. Тут же нарисовались кружки, откуда донесся запах порядком прокисшего пива. Рон брезгливо смахнул со стола какие-то объедки и тяжело опустился на скамью.

— И чего желают знать благородные господа? — все же сесть с рыцарями и дамой за один стол трактирщик не рискнул. В иные времена за такую вольность можно было получить не только промеж глаз, а и пару дюймов стали в печенку.

— Где-то два года назад в этих краях видели Серого Паладина, — сообщил Рон. — С тех пор его никто и никогда не видел. Что можешь сказать об этом?

Кардиус задумался. Некоторое время он барабанил пальцами о край стола, что-то бормотал про себя, так что невозможно было разобрать ни слова, хмыкал, кашлял… У Рона создалось впечатление, что они зря теряют время в этой вонючей дыре.