Несколько мгновений растянулись в вечность. Вечность скатывались струйки воды с серой морщинистой не то коры, не то кожи. Вечность бурлила, пенилась и перекатывалась волнами Гронна на протяжении полулиги вниз по течению. Вечность моя рука тянулась к самобою, — и никак не могла дотянуться. Да и зачем… Мозг охватили апатичная вялость и ощущение полной бессмысленности каких-либо действий. Хотелось лечь на землю, закрыть глаза и ждать, когда все закончится… Все и всегда когда-то заканчивается, так или иначе…

Затем живая колонна начала медленно изгибаться, как шея чудовищного лебедя. Изгибаться в нашу сторону. Псевдокрона псевдодерева приближалась. Можно было разглядеть: несколько десятков ветвей — вовсе не ветви. Не то хоботы, не то шеи — никакого намека на голову или хотя бы на челюсти, но каждый отросток венчала круглая глотка, усеянная зубами… И глотки, и зубы казались неопасными, мелкими и несерьезными по сравнению с размерами твари… Но лишь казались.

Страшно не было.

Абсолютно.

Изабо что-то выкрикнула — хрипло, громко. Я не разобрал слов, но прекрасно почувствовал брошенное ею заклятие…

Вечность кончилась. Сонное оцепенение пошло трещинами и рассыпалось на куски. И все замелькало очень быстро.

Крики. Ржание коней. Самобой дергается в моей руке. Шесть стрелок летят в цель. Вонзаются в серую тушу — одна за одной. Заклятие работает, в местах попаданий — огромные рваные раны, способные прикончить любую другую тварь. Но только не эту…

Лучники стреляют в упор — по тянущимся к нам глоткам. Из ран монстра хлещет черная жидкость. Твари словно бы все безразлично. Круглые провалы щетинятся клыками — ближе, ближе, ближе — и сейчас видно, что любой из них без труда затянет человека.

Изабо швыряет заклятие. Огненный смерч проносится над Гронной. Ослепительная вспышка бьет по глазам, жар опаляет лица. Вода в реке не просто вскипает — испаряется мгновенно. Вспыхивают деревья, кусты, трава. Это не пожар — все вмиг сгорает дотла.

Обугленная тварь корчится. Хлещет по этому берегу, по тому, снова по этому. Неожиданно — совсем рядом — дымящаяся серая поверхность. Страшный удар в бок. Мир летит вверх тормашками… Я тоже куда-то лечу…

Черный бездонный провал — воронка в никуда. Белоснежные, загнутые назад клыки по краю — много, несколько рядов. И — все взрывается! Разлетается трепещущими комьями плоти. Я стреляю еще раз — в слепо тычущийся обрубок. И не понимаю: как, когда успел перезарядить самобой?!

Вопль. Истошный, женский. Рычание орка. Оборачиваюсь. Изабо распростерта на земле. Вскидываю самобой, но Маньяр успевает чуть раньше. Меч в. его руках кажется добела раскаленным. Живая колонна — обвисшая лохмотьями, теряющая куски — накатывается, наползает на сестрицу. Сенешаль рубит мечом, я стреляю, Брок бьет дубиной… Откуда-то сзади летят стрелы лучников.