Ахас тоже мечтал отправиться на Йеове. Мы обсуждали наши планы с пылом влюбленных, говорящих о любви.

Но пока корабли на Йеове не ходили. Хейм не мог действовать открыто, а Общине было запрещено выступать от его имени. Экумена предложила доставлять на своих кораблях всех, кто пожелает отправиться в путь, но правительство Вое Део отказало ей в праве пользоваться своими космопортами. Пускай доставляют только своих. Никто из жителей Уэрела не мог покинуть свою родину.

Ведь всего сорок лет назад Уэрел разрешил чужакам совершать посадку на своей территории и установил с ними дипломатические отношения. Я продолжала изучать историю и постепенно стала разбираться в сущности тех, кто господствовал на Уэреле. Та чернокожая раса, которая сначала завоевала народы Великого континента, а потом и весь мир, которая стала называть себя хозяевами, существовала в убеждении, что таков единственный и неизменный порядок вещей. Они считали, что являют собой образец человечества, что их поступки не подлежат сомнению и что им открыты все истины. Все остальные народы Уэрела, даже сопротивляясь новоявленным хозяевам, подражали им, старались стать такими же, как они, и вести такой же образ жизни. Но когда с неба спустились другие люди, которые и выглядели по-другому, и вели себя необычно, и обладали иными знаниями, и не позволили ни завоевать себя, ни обратить в рабство, раса хозяев отказалась иметь с ними дело. Им потребовалось четыреста лет, дабы признать, что те, другие, во всем равны им.

Я стояла в толпе на митинге Радикальной партии, где выступал Эрод; он был, как всегда, прекрасен. Я обратила внимание на женщину, которая тоже внимательно слушала его. У нее была странная коричневато-оранжевая кожа, как кожура пини, и даже в уголках глаз виднелись белки. Я было подумала, что она больна и ее грызет гнойный червь, как лорда Шомеке, у которого изменился цвет кожи и от глаз остались одни белки. Передернувшись, я отодвинулась от нее. Глянув на меня, она улыбнулась и снова стала слушать оратора. Волосы ее клубились густым облаком, как у Сези-Туал. На ней было изящное платье, хотя и странного покроя. До меня далеко не сразу дошло, кто она такая и что эта женщина явилась сюда из невообразимо далекого мира. И самое удивительное заключалось в том, что, несмотря на странную кожу, глаза и волосы, она все-таки была таким же человеком, как и я, в чем я не сомневалась. Потому что чувствовала это. На мгновение меня охватило глубокое беспокойство. Затем оно перестало меня тревожить, уступив место неодолимому любопытству, почти томлению сблизиться с ней. Я хотела познакомиться с ней, узнать то, что было ей известно.