Я видела как из океанских глубин медленно и как-то нерешительно всплывает огромное бледное существо с извивающимися щупальцами, по которым пробегают цветовые волны, а затем раздаются где-то на грани слуха странные, но приятные, словно нежный перезвон серебрянных колокольчиков, звуки. И смена цветов идет с такой скоростью, что глаз не успевает за ней уследить. В ответ специальный аппарат сверкнул розовым лучом и выдал свиристящую фразу, прозвучавшую механически уныло и мгновенно потерявшуюся в шелесте волн. Но цефалопод на нее ответил, прозвенев что-то на своем прекрасном, как призрак музыки, языке. «ПК, — иронически прокомментировала происходящее Упорство. — Проблема контакта. Мы понятия не имеем о чем с ним разговариваем.»

«Я немного знаю об этом, — сказала я. — Меня здесь многому учили. В одной из наших песен говорится… — я запнулась, пытаясь подобрать слова, чтобы перевести на хайнский как можно точнее, — там говорится, что мыслить — это один из способов действовать, а слова — это один из способов мыслить.»

Упорство с удивлением воззрилась на меня и я решила, что она мне не верит. Хотя скорее всего дело было в том, что до сих пор кроме «Да» она не слышала от меня ни единого слова. Но, обдумав то что я сказала, она спросила: «Так ты предполагаешь, что оно говорит не словами?»

«Возможно оно вообще не говорит. Возможно, оно так думает.»

Учительница вновь воззрилась на меня и, слегка помедлив, кивнула головой: «Спасибо.» У нее был такой вид, словно она тоже пыталась думать. Больше всего мне в ту минуту хотелось нырнуть в эти прохладные глубины и исчезнуть в них, как цефалопод.

Молодежь на корабле относилась ко мне дружелюбно и вежливо (этих двух слов нет в моем языке), хотя сама я вела себя по отношению к ним ни дружелюбно, ни вежливо. Но они этого словно не замечали, за что я была им крайне благодарна. И все же на корабле не было ни единого местечка, где я могла бы побыть в одиночестве. Да, конечно, у каждого была своя каюта — пусть и маленькая, зато удобная и прекрасно обставленная. «Хейхо» был исследовательским кораблем хайнской постройки, и приспособлен для того, чтобы болтаться в нем на орбите годами. Но моя каюта была обставлена во вкусе людей. Да, в ней я действительно могла уединиться, не то что в нашем однокомнатном домике внизу; но зато там я была свободна, а здесь чувствовала себя словно в ловушке. Я постоянно чувствовала присутствие живущих рядом людей: людей вокруг меня; людей, давящих на меня; давящих с тем, чтобы я стала одной из них; одной из них; одной из людей. Как же я могла заниматься своей душой? Я еле-еле удерживала то, что уже было создано и все время панически боялась, что рано или поздно растеряю и это.