— Сподобился. — фыркнула дроу.

— Но как же, мне кажется, у Мира нет дара предвиденья!

— Хорна сказала, что для человека, способного предусмотреть и просчитать дальнейшее развитие событий в той или иной ситуации совсем не обязателен дар.

— А теория?

— Ты что, не знаешь Мира? То, что он не знал, у Кэрин вытряс…

Светлая эльфийка только вздохнула.

— А как с той проблемой, что поручил тебе Брист? — вспомнила Элдара.

— Эльфы в недоумении. — пожала плечами Нэвэрианэ. — В недоумении и ярости… они не знают, что предпринимать… Обнаружить некромантию почти в самом центре их драгоценного леса!

— А что Владыка?

— А что? Он рвётся «самолично начистить рожу тому гаду, который испоганил его любимую рощу».

Дроу рассмеялась.

— Представляю, как это звучало в его исполнении!

— Да нет. — серьёзно возразила Нэвэрианэ. — Он так и сказал.

— О как. Это что ж такое случилось, что он так «очеловечился»? — изумилась Элдара. — Его любимый цветочный горшок тоже оказался «испоганен?» — Нэвэрианэ фыркнула и покачала головой. — Пропала его любимая расчёска? Снова нет? Любимую дочь украли?

Эльфийка уже не сдерживала хихиканья.

— Н…нет, просто на земле в бывшей роще была выжжена надпись, в которой неизвестный некромант признавался ему в любви…

Обе эльфийки дружно рассмеялись.

— А если серьёзно? — резко стёрла улыбку с лица дроу.

На лицо светлой наползла еле приметная тень.

— Надпись гласила: «Да будет проклят эльфийский народ, и да сгинет в пучине тёмного моря сей остров, осквернённый смертью…»