— Юный мастер Кру, по-моему, нам надо уладить одно дело, — заметил Стек.

Глаза Рилиана расширились от удивления:

— Но не здесь же и не сейчас? — Пока он говорил, башню все время трясло.

— Нет, сейчас. Именно сейчас. Где найти место лучше этого и время, более подходящее? Кто знает, когда еще представится такая возможность?

— Скривелч, вы, должно быть, сумасшедший. Крепость вот-вот рухнет. Давайте выберемся отсюда и тогда уладим наши разногласия.

— У нас нет разногласий. Как я уже не раз повторял, юный Кру, вы мне нравитесь. Мое мнение о вашей изобретательности столь высоко, что, откровенно признаюсь, я не осмелюсь позволить вам покинуть эту башню живым, поскольку опасаюсь быть еще раз обманутым вами. Никогда за долгие годы моего плодотворного служения никто не расстраивал моих планов так успешно. Никогда прежде мне не приходилось прибегать к столь ухищренным стратегиям, чтобы добиться своего.

— Значит, это вы убили охранников Яичного Дома?

— Увы, — склонил голову Скривелч. — Те несчастные — просто жертвы вашего успеха. Так же как и тот преданный лакей, пожертвовавший своей жизнью ради вас.

— Тринс? Вы говорите о Тринсе?

— Пытаясь защитить вас, юный Кру, он храбро принял смерть. Его верность была безупречной, его гибель стала печальной необходимостью. Ибо в этом бездушном и безразличном мире истинная верность…

Рилиан сжал руку Мерит так сильно, что девушка невольно вскрикнула.

Скривелч, не договорив, повернулся к Мерит.

— Простите меня, мое дитя, — мягко обратился он к ней, — за то, что в своей речи я коснулся вещей, несомненно, вам непонятных.

— Не такие уж они непонятные, — возразила Мерит холодно. — Рилиан рассказывал мне о вас, господин Скривелч.

— О, великолепно! В таком случае, дитя, было Я бы неплохо, если бы вы покинули башню безотлагательно. Ввиду природы предстоящего нам с юным Кру дела, вам лучше всего отвести глаза. Мне бы не хотелось огорчать прекрасную даму…

— Я не уйду, — отрезала Мерит, упрямо сжав губы. — Если у вас, как у недочеловека, нет совести, то я стану вашей совестью. Я буду следовать за вами и говорить от имени жертв безжалостного палача…

— Я — палач? — Галантность Скривелча тут же исчезла. — Вы не понимаете сути вещей, сударыня. Моя работа — предавать смерти заботливо и артистично, и я ею горжусь. Я всегда жажду совершенства и обычно достигаю его. Данный случай, несомненно, из этого ряда. Несмотря на отдельные промахи, сударыня, у меня не бывает неудач. Не бывает.

— Мерит, ты пока иди, — сказал Рилиан.

— Беззаботная юность, вдохновляющая на подобную преданность! Не бойтесь, я не причину ей вреда, — пообещал Скривелч, обращаясь к Кру.