Над костром поднялся черный дым, в воздухе распространился едкий, тошнотворный запах паленой плоти.
В какое-то мгновение дым принял очертания человека с крыльями, затем рассеялся, устремляясь ввысь.
Раздраженно и злобно Дарэк протянул корону своим людям.
Те с готовностью уложили ее обратно в коробку и опять перевязали веревками.
Король, бледный, злобно раздувая ноздри, оглядел площадь. Смерть Алдуса лишь усугубила ситуацию: вокруг творилось настоящее безумие. День превратился в полный кошмар, и это страшило и удручало его величество.
В ту минуту, когда он повернул перекошенное от злобы лицо в сторону Атайи, чья-то тонкая, белая рука высунулась между ног стражников и схватила с сиденья кареты коробку с короной.
— Корона! — крикнул один из воинов. — Хватайте мальчишку! Вор!
Терпение Дарэка лопнуло. Стремительными шагами он приблизился к епископу и ткнул его кулаком в грудь.
— Люкин! Это твой проклятый, ничтожный город! Если мне не вернут корону, если тот, кто ее украл, не будет пойман… — Его голос сорвался.
Глаза Люкина растерянно забегали. Он начал осознавать, что попал в весьма незавидное положение. Когда король отвернулся и зашагал в сторону, епископ с облегчением вздохнул.
Дарэк направлялся к Атайе.
На протяжении нескольких секунд они пристально смотрели друг другу в глаза, не решаясь заговорить.
— В карету! — процедил сквозь зубы Дарэк, толкнул ее внутрь и залез сам.
По его сигналу стражники задвинули тяжелый засов. Через минуту они уже неслись по улицам Кайбурна, спеша покинуть это место. Извозчик с остервенением хлестал лошадей, и люди разбегались с дороги.
Атайя, чтобы не смотреть в лицо брату, отдернула занавеску на крошечном заднем окне. Представшая перед глазами картина заставила ее содрогнуться. Народ бил стекла в магазинах и грабил их, повсюду дрались и жгли костры. Город полностью вышел из-под контроля.
Вдалеке уже догорал погребальный костер. В воздух поднимались, закручиваясь в кольца, темные клубы дыма.
Люди хотели увидеть, как умирает колдун.