— И мой клан, и клан Хашат откажутся признавать вождем Ацурака, который ведет нас на ваш народ.

Глаза Тави удивленно расширились.

— Вы надо мной смеетесь. То есть половина маратов просто возьмут и уйдут? Прямо так? — С бешено бьющимся сердцем он повернулся к Линялому. — Линялый, ты слышал?

— Ты еще не победил в Испытании, — презрительно бросил Китаи. — И не победишь.

Дорога хмуро поглядел на своего отпрыска и сказал Тави:

— Мое желание видеть победителем тебя. Тогда я смогу увести своих людей с этой войны. Но это не значит, что это и желание Единственного.

— Уж не мое точно, — заявил Китаи.

Юный марат кивнул отцу и повернулся к Хашат.

— Твое предложение еще в силе?

Вождь лошадей покосилась на Дорогу, потом кивнула Китаи.

— Конечно.

Китаи кивнул в ответ и шагнул к Тави, прищурив свои разноцветные глаза.

— Сила, смекалка — мне все равно. Я побью тебя, алеранец.

Он злобно покосился на Дорогу и зашагал вниз с холма. Тави зажмурился.

— Но… Я-то думал, он должен хотеть помочь вам. — Он осторожно поднял взгляд на Дорогу.

Марат пожал плечами.

— Мой щенок будет стараться победить тебя. Как и положено. Это хорошее Испытание перед Единственным.

— Но… Испытание смекалки? Что это значит?

— Проследи, чтобы они были подготовлены как надо, — буркнул Дорога Хашат, повернулся и пошел за своим щенком.

Хашат скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Тави.