— Перекрыть дорогу! — приказал Дхар.

С тяжким треском раскололись скалы; многотонные камни обрушились прямо на атакующий и на несколько минут дорогу до самого дна каньона заволокло пылью. Дхар вытер пот со лба и перевел дыхание. Короткое затишье — и вдруг раздался удвоенный, нет, удесятеренный визг и вой, полный ярости и свободный от всего человеческого.

— Баллисты! Луки! Камни!.. — выкрикнул Дхар, поднял собственный лук и пустил стрелу прямо в облако пыли, поднимавшееся снизу. Облако ответило дождем стрел. Непонятно, с какой скоростью стреляли кочевники; это казалось чудом. Пока аххум выпускал одну стрелу, хуссараб умудрялся выпустить три — и все с прицельной точностью. Стрелы их были тяжелее, и даже с такого расстояния поражали защитников, стоявших у бойниц.

Перекрывая вопли хуссарабов, тяжко заухали катапульты. Пыль, застлавшая теперь всю дорогу до самой верхней площадки, не давала возможности разглядеть, куда падали увесистые снаряды.

Судя по тому, что вопли не смолкали, и каменный дождь не смог остановить нападавших.

Дхар, жалея снаряды, велел прекратить стрельбу. И тотчас же стало тихо. Ветер сгонял пыль с дороги в сторону, на почти отвесные стены каньона. На дороге высился завал из камней и трупов, а на гребне завала на коне гарцевала фигура хуссараба.

Дхар плюнул и потянулся за луком. Но всадник оказался проворнее: мгновенье — и он исчез за завалом.

Дхар внезапно понял, что последует сейчас: хуссарабы — безумцы, но их безумие ведет к победе.

— Открыть заслонки, слить воду! — выкрикнул он, боясь не успеть.

Он успел: когда первые всадники, перемахнув через завалы, устремились вверх, на них обрушился целый водопад. Специальные заслонки в мгновение ока опорожнили громадный резервуар с дождевой водой, вырубленный в скалах.

На несколько секунд дорога превратилась в бурлящий, ревущий поток. Камни, люди, лошади — все это покатилось вниз и рухнуло на дно каньона, смешав ряды готовых к атаке всадников.

Дхар опустился на каменный выступ внутри стены, служивший подставкой для стрелков. Взглянул на свои большие узловатые руки: они ходили ходуном.

— Сколько мы потеряли? — хрипло спросил он.

— Девять убиты, вдвое больше — ранены, — ответил полусотник Таммах. — Почти все — тяжело: их стрелы…

— Знаю, — Дхар поднял сломанную хуссарабскую стрелу, наконечник которой был способен дробить кости.

— Наша крепость считалась неприступной… — он покачал седой головой. — Чего же не предусмотрели мы?..

— Я думаю, — сказал Таммах, — они сейчас начнут жечь наши катапульты.

Дхар внимательно посмотрел вниз, на устоявший под натиском воды каменный завал, находившийся приблизительно на полпути от дна каньона до крепостных ворот. За завалом чувствовалось движение, подозвал командира катапульт и приказал сменить прицел: